Неудачная шутка (СИ)

Прозвучал выстрел. Это было уже смешно - снова слишком расслабился рядом со слабым полом - весь левый бок пронзило болью от удара по касательной - но важнее было то, что они могли, случайно или намеренно, попасть в пленника.

Это ограничивало его слишком серьезно.

Пока он корчился от боли, Ирис приставила пистолет к груди Джокера, и ему пришлось поднять руки и отойти, проклиная собственную глупость, из-за которой он не озаботился приличной разведкой.

Впрочем, в целом сцена была спланирована довольно неудобно для него, и он подозревал, что не этими легкомысленными сороками.

- Итак, что тебе надо, дрянной грызун, от моего несравненного Пончика? - сказала Коломбина, тревожно косясь на ложе, и он обернулся на ее голос.

Все же она была красива безапелляционной американской красотой: тонкая кость, узкая талия, шикарные ноги…

- Что тебе от него надо? - тем не менее сурово сказал он, убеждая себя не относиться к ним пренебрежительно.

- Что мне надо: ха!

Она вздернула подбородок в неумелой, даже злой пародии на Джокера.

Брюс не ожидал такой бурной реакции и раздраженно нахмурился.

Она стояла перед ним, прекрасная, словно самый лучший черлидер страны.

- Джокер - мой муж! - нагло заявила клоунесса и, прижав руки к груди, о чем-то страстно задумалась.

Жена Джокера - небывалое открытие. Брюс настороженно переваривал новость.

- И что?

Он нетерпеливо задышал, предчувствуя, как негодно звучит это в его молчаливом полуприсутствии.

- Воздушные шары, тюль, много цветов, ленты, гирлянды… Или свечи. Свечи? Дядя Ронни боится огня. Гирлянды. Будет рутбир. Он его любит. А я люблю его. С пяти лет.

- Ух ты, тебе повезло!

- Повезло!

- Кружева вместо салфеток, бочка с яблоками и такие, знаете, маленькие бутерброды…

- Харли! Букет! - спохватилась одна - совершенно непонятно, кто, различить ничего он уже не мог - из ужасной свиты.

- Букет. Как без него? Пионы. Сейчас модно, - не ударила в грязь лицом лидерша, окончательно добивая его этой чушью.

- Почему он все еще без сознания? - рыкнул Бэтмен, и его голос прокатился по стенам беспомощным эхом. Защелкали каблуки и Харлин приблизилась к нему - еще немного, но недостаточно.

- Как надо обращаться к более совершенному существу, чем ты сам? - философски спросила она, тратя, тратя, тратя, драгоценное время.

- Почему он все еще без сознания? - повторил Брюс. - Если ты хоть что-то знаешь о нем, то должна понимать, что его толерантность…

Конечно же, его прервали.

- Ну как почему, глупышка, - она подняла вверх указательный палец с острым ноготком, покрытым вишневым лаком, - потому что мы ему кое-что вкололи.

Это он и сам уже понял.

По прекрасному лицу проскользнуло сомнение - она, верно, задумалась, почему они вырубили признанного криминального гения и ее любимого, потому что продолжила, все сама себе объяснив:

- Это сюрприз для моего Кексика, а показывать его слишком рано!

Довольная, она обняла себя руками и начала кружиться.

“Подружки пострашнее” засмеялись.

Он и забыл уже, как несносен может быть момент обострения у душевнобольного.

Не касаясь Джека, конечно. Он - совсем другое дело…

- Ну и что ты будешь делать дальше? - он попытался вернуть Харлин из мечтаний, но это оказалось непросто, и он еще несколько раз позвал ее.

- Ну что еще, ты мешаешь мне выбирать плюшечкин костюм на свадьбу!

Брюс, теперь точно уверенный, что она тошнотворная дура, попытался вспомнить, почему нельзя бить женщин.

- Что вы вкололи?

- Просто снотворное, - через небольшую паузу ответила Роза, когда ее товарки отвлеклись на бурное, но невнятное обсуждение параметров тела Джокера с помощью стыдливых междометий. - Наверное.

Брюс внимательно посмотрел на нее, ища проблески совести, но лицо ее было безмятежным.

- Для лошадей. То есть для коней…

Женщины прыснули смехом, жестокие и легкомысленные.

Он заедает успокоительное успокоительным - почему же за столько времени… Кетамин. Это же слишком опасно… Но если это кетамин, то была бы иллюзия бодрствования - ходил бы кадык, дрожали бы веки. Или нет?

Уже ничего не понимая, Брюс стиснул зубы, тревожно оглядывая возвышение.

- В Париж!

- Джун будет там так счастлив…

- Если вы не вызовите скорую, ваш Джун будет не счастлив, а мертв. Ему без всяких сомнений плохо.. - он вдруг вспомнил розы в фудзоку и печально оглядел многочисленные плетеные корзины. - Эти цветы ты ему на могилу принесла.

Воцарилось свирепое молчание.

- Не смей, рыцарь. - предупредила его Роза, и он даже молчаливо согласился, что слишком резко..

- Не смей называть его по имени! - медленно сказала наконец Харли.

Он пораженно вскинулся и ощутил, как к тревоге примешивается злое, темное веселье, подобное привычному фатализму отсутствующего клоуна, и экстренно попытался избавится от этого.

- О чем ты? Это не его имя.

Он мог бы уложить их, но рисковать его жизнью.. Он представил себе, как выстрел разносит его горло на куски.

Харли отшатнулась и напряглась.