Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

Верно и то, что советское политическое руководство ощущало сильную потребность вдохнуть новую жизнь в экономику страны, чтобы она могла производить «и пушки, и масло». Советский Союз отчаянно нуждался в твердой валюте и западных технологиях. Разрядка могла помочь советской экономике решить ее проблемы^{845}. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что проблемы экономики, стратегические расчеты или забота о сохранении ядерного паритета имели меньший вес в спорах, которые велись в Кремле, чем можно было бы ожидать. Их влияние на смену советского внешнеполитического курса в сторону разрядки было важным, но не решающим. Почти у каждого из членов Политбюро, секретарей ЦК и военачальников, в их числе Косыгин, Суслов, Подгорный, Шелест, Устинов и Гречко, имелись серьезные сомнения по поводу разрядки с Соединенными Штатами. Андропову и Громыко на начальном этапе не хватало влияния и политической воли, чтобы ради идеи переговоров с- Западом рисковать собственным положением. И только личное участие Брежнева, его глубокий интерес к международным делам, а также его способность добиваться «единодушной» поддержки нового международного курса в политической элите оказались наиболее важными факторами, обеспечившими с советской стороны развитие разрядки в период с 1968 по 1972 г.

Привычные взгляды, помноженные на жизненный опыт, мешали большей части советских элит и членам Политбюро адекватно, без идеологических шор воспринимать события в мире. Следовательно, их мотивы и предпочтения сильно отличались от тех, которые им приписывали тогда и позже аналитики международных отношений — исходя из представления о «рациональной природе» принятия решений в Политбюро. Вместе с тем, хотя большинство членов Политбюро и были идеологическими ортодоксами, не правы были и американские «неоконсерваторы», громогласные критики разрядки, которые в течение 1970-х гг. приписывали Кремлю планы завоевания мирового господства. И пусть в некоторых документах, подготовленных МИД и КГБ, разрядка изображалась как наилучшая возможность для наращивания могущества СССР и распространения его влияния в мире, на закрытых заседаниях Политбюро, насколько нам сейчас стало известно, никогда не обсуждались планы агрессии и территориальных захватов, ядерного шантажа Запада и прочие коварные и опасные схемы. Люди, которые входили в Политбюро, несмотря на периодические припадки идеологического гнева и бряцание оружием, не хотели и не могли продолжать глобальную конфронтацию с Соединенными Штатами. У большинства из советских руководителей отсутствовало стратегическое видение, если не считать абстрактных ленинских формул и опыта сталинской политики. Им было неясно, где и в каких целях использовать растущую военную мощь СССР. Они даже не понимали, какую стратегическую выгоду можно извлечь из того, что США увязли в Юго-Восточной Азии. После «потери» Китая СССР утратил свои позиции в Индонезии и растрачивал без ощутимых выгод громадные ресурсы на Ближнем Востоке. Даже коммунистическое руководство Северного Вьетнама не считало себя обязанным отчитываться перед Кремлем и вело свою собственную политику, пытаясь сорвать советско-американскую разрядку. В период между 1964 и 1970 г. руководители СССР находились в международном дрейфе. Вместо четких приоритетов, таких как соглашения с США и Западной Германией, они следовали расплывчатым лозунгам о «пролетарской солидарности» с коммунистическим Вьетнамом и увязли в бесперспективной поддержке радикальных арабских режимов.

Такому поведению СССР в годы, предшествовавшие разрядке, можно отчасти найти объяснение в переходном характере верховной власти после ухода Хрущева. В условиях постепенного размывания тоталитарной государственности за видимым единодушием коллективного руководства страны скрывалась яростная «подковерная борьба», в которой генеральный секретарь ЦК КПСС участвовал скорее в качестве арбитра и переговорщика, чем диктатора. Недавно раскрытые документы свидетельствуют о том, что эта борьба протекала на разных уровнях: интересы внешней безопасности наталкивались на ограничители внутренней политики и идеологии, стратегические цели подпадали в зависимость от обязательств, данных различным сателлитам и партнерам (к примеру, ГДР, Северному Вьетнаму и арабским странам). Безусловно, для того чтобы добиваться перемен во внешней политике, требовались серьезные усилия. Нужно было убеждать, разъяснять и — все реже — принуждать. Не стоит забывать о том, что в период с 1964 по 1971 г. согласие среди партийного руководства СССР в отношении разрядки было чрезвычайно хрупким и относительным и всякий международный кризис грозил его разрушить. Брежнев, используя свой личный политический капитал, смог избежать раскола в руководстве в решающие моменты развития разрядки. В этом и заключается его главный вклад в историю международных отношений этого периода.