Неудобные люди

– Я понимаю, – отвечала дефектологша. – Но это же ваш сын, вы не можете его просто оставить…

– Мы не оставляем его просто, – Даня. – Его приходится оставить. Тем более он будет не один, он будет жить с такими же, как он.

– Но разлучать с семьей! Но родственные узы…

– Родственные узы! – кривлялась Аня. – Немного стоят. Уж я-то знаю.

Полчаса они объясняли друг другу свои разные, необъяснимые миры. Настя говорила, что нельзя оставлять своего, кровного ребенка. Что финансовое положение семьи Спиридоновых – огромная возможность, и если нет варианта всем остаться здесь (да Настя и понимала, что она пожелала бы любому, чтобы не было варианта остаться здесь), то нужно сделать всё, что возможно, чтобы взять Диму с собой.

В ответ от Даниила и Анны поочередно она слышала, что они обдумали всё и что там в основном другие школы, общеобразовательные, до одиннадцатого класса, и в них умственно отсталые дети обучаются на общих правах. Толерантность. Вовлеченность, равенство. А какие будут общие права у ребенка, если он переедет в Штаты со средним русским (средним же? Вам виднее, вы его диагностируете. Вы же? – Ну, знаете, у него хорошие способности, для его… положения я бы сказала, что это высокий уровень… – Ну вот, со средним, значит, русским) и нулевым английским.

Настя говорила, что это практически моральное убийство (разозлилась, но видела, что слова выстреливали холостые, не попадали), не хотят же они на Диме поставить крест, что он вообще будет делать без семьи? Нужна поддержка, опора хоть какая-то, а что сможет дать интернат? Вы вообще видели, в каких условиях живут дети в интернате? Сережа добавил, что в Штатах наверняка есть какие-то частные программы.

Ей отвечали, что никакого морального убийства, как вы это назвали, не будет, равно как стресса от интерната будет точно не больше, чем от переезда на другой континент. И мы выберем интернат, где всё не так уж плохо, поверьте, это в наших, как вы сказали, возможностях, – сдержанно возмущался Даниил (на этой фразе Анна пристально разглядывала столовые приборы, поджав губы).

Настя говорила, что это, в конце концов, по-человечески неправильно, жестоко, поставили бы они себя на место Димы.

Те в итоге возмущались, что Настя лезет – вы, девушка (с ударением), извините, лезете – не в свое дело.

– Слушайте,

давайте

все

успокоимся,

– прервал разгоняющийся спор Сережа.

Столик онемел, и Сережа посмотрел на всех по очереди.

– Я понимаю, вас задели слова моей жены, это объяснимо. Но и вы ее… нас поймите: она уже не один год плотно работает с Димой и переживает за него, как за своего.

– Не один год? – сказала Анна, вставая и обращаясь к Насте. – Где ж вы с пятак лет были-то, а? Дома сидели? Или другого отсталого себе нашли? Я в туалет и в машину, – поворачиваясь, крикнула напоследок мужу, но на самом деле всем.

– Она на всё реагирует бурно, – вздохнул Даниил, когда жена завернула за угол коридора. – Но всё же наши семейные вопросы позвольте решать нам, – бросил на стол пару пятитысячных купюр и поднялся вслед за женой.

– Хуже, чем рассчитывала? – спросил Сережа, когда Спиридоновы отъехали от ресторана.

– Не знаю. Я ни на что особо не рассчитывала, но… надеялась… знаешь, мало ли.

– Ну да, – кивнул Сережа.

Настя сидела расстроенная, выкачанная, как с ней всегда было, когда она (невольно, хотелось верить) спорила или скандалила, но сейчас даже еще больше убитая, чем обычно в таких ситуациях.

– Пошли? – Сережа встал.

* * *

По привычке она ждала, когда ее руку начнет туда-сюда водить. Забыла.

У старого Даниного «Порша» была механика, он говорил, что так хоть что-то делаешь в машине, а не просто тупо сидишь. Аня накрывала своей ладонью его кисть, как в детстве бумага накрывала камень, и ей нравилось, как ее рука лежит и безвольно перемещается с передачи на передачу вслед за рукой Дани (с рулем он легко управлялся левой). Недавно он плюнул и купил автомат. Сказал, что и так много нервотрепки, хоть ездить бы без нее.

Вспомнила. Но руку не убрала. На секунду сжала пальцы сильнее, как бы посылая импульс. Он вопросительно посмотрел на нее. Улыбнулся в ответ.

Да, Аня была благодарна Дане за эти полчаса (час? жизнь?) в ресторане. Не привыкла и не любила говорить спасибо, но он понял и без этого.

Она познакомилась с ним на втором курсе своей учебы на менеджера. Под Новый год помогала завкафедрой с выставлением оценок за семестр, когда Даня с другом – недавние выпускники этого же вуза, в туфлях, брюках и кардиганах – забежали проведать преподавателей. Втроем разговорились, погуляли, встретились еще, и праздники Аня отметила с будущим мужем и его друзьями. Вскоре переехала к нему, а диплом забирала из вуза рукой с кольцом.