Неукротимая

Они упали на кровать. В мгновение ока избавившись от одежды, Джек вонзился в нее. Кэндис вскрикнула, когда он вошел в ее лоно. Не прерывая поцелуя, он мощно двигался, все ускоряя темп, отрешившись от всего, кроме этого мгновения, которое хотел сохранить в памяти навеки…

Февраль 1861 года

Чем все это кончится? Сколько лет продержатся апачи против белых? Немало индейских племен уже загнали в резервации. А это смерть, пусть не физическая, но смерть народа, его духа и традиций.

– Прости меня, – сказал он. – Я не могу поступить иначе.

Он вышел из дома, но не занялся обычными делами, а сел на коня и выехал из города. Предоставив вороному выбирать дорогу, Джек погрузился в тяжкие раздумья.

У Кэндис перехватило дыхание.

Кэндис догнала его у самой двери и повисла на нем.

Когда он вошел в дом, Кэндис подбрасывала полено в огонь. Джек смотрел на жену, одетую в тонкий халатик из розового шелка, накинутый поверх кружевной ночной рубашки. Он нуждался в ней не только физически. Она была смыслом его жизни. Джек горько сожалел о всех недомолвках и недоразумениях, разделявших их, сожалел, что не может повторить и прожить заново каждое мгновение, проведенное с ней.

– Мне нужно увидеться с Кочисом.

– Говорят, Аури собирается встретиться с представителями военных из форта Брекенридж. Они уже направили солдат в форт Бьюкенен за медицинской помощью и припасами, а теперь набирают добровольцев в Тусоне.

– Иди сюда. – Он ласково взял ее за руку.

– Ты вовремя. – Увидев угрюмое лицо Джека, она встревожилась: – Что случилось?

– И ты готов бросить меня здесь, беременную, чтобы сражаться вместе со своими проклятыми апачами?

– Хочешь есть? – мягко спросила Кэндис, с тревогой думая об отце и братьях. За все одиннадцать лет, минувших с тех пор, как их семья перебралась на территорию, они никогда не воевали с апачами. Одно дело – налеты и стычки, но война? Господи, только не это.

– Не уходи, Джек, ты нужен мне!

– Уорден утверждает обратное.

– Нет! – всхлипнула Кэндис, с ужасом глядя на мужа. Джек поцеловал ее неподатливые губы и не оглядываясь вышел.

Она молчала, не сводя с него потрясенного взгляда. Джек подошел к жене и, опустившись на постель, потянулся к ее руке. Она отпрянула.

– Ш-ш. – Джек поцеловал ее.

В глубине души Джек знал, что эта война обречена на неудачу, проиграна, даже не начавшись. Знал это и Кочис. Вот почему он заключил мир с белыми, вот почему так цепко держался за него, несмотря на презрение других вождей и недовольство собственных воинов, готовых с оружием в руках отстаивать свой образ жизни, землю и свободу.

– У меня нет выбора.

Он притянул ее к себе, не в силах улыбаться.

– Нет выбора? У каждого человека есть выбор!

– Джек? – тревожно спросила Кэндис. – Это война?

– Джек?

Она залилась слезами.

Кэндис застыла в отчаянии. Что, если его убьют? Что, если она никогда больше не увидит Джека?

Вцепившись в ограду, Кэндис плакала и долго смотрела вслед темной фигуре.

– Нет. Я не поеду. Джек, прошу тебя, не уезжай. Ты ничем не поможешь им.

Он попытался успокаивающе улыбнуться, но это ему не удавалось.

Джек молча свернул одежду и сунул ее в седельную сумку, где уже лежали запасное одеяло, его набедренная повязка, кремень и немного вяленого мяса. Затем надел ожерелье и спрятал его под рубаху.

– Я люблю тебя, – тихо сказал он и пустил вороного рысью.

Кэндис всмотрелась в сумрачные глаза мужа.

Он пришел в неистовство, сознавая, что, может быть, в последний раз сжимает ее в объятиях.

Он был возбужден, желая ее со всей страстью, порожденной отчаянием. Несмотря на то что Кэндис была напряжена, а ему в грудь упирались ее ладони, Джек притянул жену к себе и прильнул к ее губам. Руки Кэндис скользнули ему на шею. Зарывшись пальцами в его волосы, она пылко откликнулась на зов Джека.

– Я должен, Кэндис. Неужели ты не понимаешь?

Джек поднялся и, подойдя к столу, начал складывать вещи в седельную сумку. Кэндис приглушенно всхлипнула. Он вскинул сумку на плечо.

– Ты не понимаешь, Кэндис. Кочиса предали. Я должен быть с ним.

– Джек, что с тобой? – тревожно спросила она.

– Как поступить?! – пронзительно выкрикнула она. – Ты что, собираешься воевать на стороне Кочиса?

– Боишься, что они узнают, что ты ждешь от меня ребенка?

Этот вечер принадлежит им, что бы ни случилось в будущем.

– Да.

– Ешь, – сказал Джек. – Я не голоден.

– Я попрошу сына Сантаны помочь, если тебе что-нибудь понадобится. Здесь сорок долларов. Этого хватит на несколько месяцев, если я не вернусь раньше.

– Я еду на перевал Апачи.

Глава 55

Джек стоял посреди комнаты, полностью одетый и вооруженный, вплоть до перекрещенной портупеи на поясе. На столе лежали его седельные сумки и смена одежды. Заледенев, Кэндис увидела, как он добавил к стопке вещей головную повязку и ожерелье воина.

– Долг? Твой долг быть здесь, со мной!

– Нет! – закричала она, вцепившись в его лодыжку. – Джек, не уезжай!

Кэндис замерла с разделочным ножом в руке, забыв о сочном цыпленке.

– Я должен. – Лицо его казалось непроницаемой маской. – Иди в дом, Кэндис.

– Ты уезжаешь? – выдохнула она. Он поднял на нее глаза.