Неукротимая

Приподнявшись на локте, Джек скользнул по жене взглядом.

– Ты пополнела, – заметил он.

– С беременными женщинами это бывает, – пошутила она.

– Как ты познакомилась с этим солдатом?

– Он джентльмен, Джек.

– Как ты с ним познакомилась? – повторил он, между тем как его рука скользнула вниз, лишая ее покоя.

– Генри – друг дока Харриса, – уклончиво ответила она.

– Он поцеловал тебя! Ты не хочешь рассказать мне, Кэндис?

– О Джек, о чем здесь говорить? Генри застал меня врасплох. Но теперь нам незачем беспокоиться об этом. Ведь ты вернулся.

Вместо ответа Джек приник к ее губам.

– Ты нужна мне, – проговорил он, прежде чем овладеть ею.

Они занимались любовью всю вторую половину дня. Сознавая, что не скоро увидит жену вновь, Джек хотел наполнить ею все свое существо. Он любил ее то с неистовой страстью, порожденной отчаянием, то медленно и трепетно. Прошло немало часов, прежде чем они заснули, сжимая друг друга в объятиях.

Джек проснулся, когда за окном в туманной дымке вставало солнце. Со щемящим сердцем он смотрел на прекрасное лицо Кэндис, казавшееся таким безмятежным во сне. Его охватила тоска. На секунду Джек даже пожалел, что она беременна и он не может взять ее с собой. Но тут же понял, что не хочет этого. Через четыре месяца у нее будет ребенок. Их ребенок. Джек улыбнулся и осторожно коснулся ее округлившегося живота.

Выбравшись из постели, он тихо оделся и помедлил, глядя на жену. Джек не хотел покидать Кэндис. Но если он задержится хоть на пару дней, то забудет о долге не только перед своим племенем, но и перед Шоцки. И не сможет уехать.

Джек подошел к окну, размышляя о своих обязательствах перед тремя женщинами: Луси, Дати и Кэндис. Восходящее солнце окрасило снег на далеких вершинах в розовато-оранжевые тона.

– Ты уезжаешь? – встревожилась проснувшаяся Кэндис.

– Да.

Джек заметил, что на ее лице мелькнула обида, сменившаяся горечью и печалью. Он не хотел, чтобы жена страдала. Ну почему, почему она не может его понять?

Кэндис села в постели.

– Ты что, так бы и ушел, если бы я не проснулась?

– Я собирался разбудить тебя. Кэндис, послушай…

– Это ты послушай! Вот, значит, как ты представляешь себе нашу жизнь? Приехал, переспал и был таков? А может, ты вообще здесь проездом?

– Я же говорил тебе, что приеду, как только смогу, – осторожно сказал Джек, не желая ввязываться в ссору.

– И когда ты соизволишь посетить меня в следующий раз? Джек нахмурился:

– Не знаю.

– Можешь не беспокоиться! – выкрикнула Кэндис.

– Ты хочешь сказать, что я напрасно приехал? – Джек похолодел.

– Поразительная сообразительность, Джек Сэвидж. А ты думал, что я так и буду ждать тебя, перебиваясь без мужа, пока ты воюешь с моими же соотечественниками? И не надейся! – Слезы брызнули у нее из глаз. Смахнув их, Кэндис вскочила с постели. – Я требую развода, понял? Развода!

Джек ощутил такую боль, словно его ударили в чресла.

– Не может быть, чтобы ты говорила это всерьез.

– Уходи. – Кэндис отвернулась от него; ее плечи дрожали. – Уезжай! И не смей, слышишь, не смей возвращаться!

Джек не мог так уйти. Он подошел к Кэндис и обнял, желая успокоить, утешить – и восстановить мир. Но она вывернулась из его рук с яростью взбесившейся кошки.

– Уходи! – Кэндис залилась слезами. – Уходи и больше никогда не возвращайся!

Джек сгреб Кэндис в объятия и запечатал ее рот поцелуем.

– Я вернусь, – сказал он и, не оглядываясь, вышел.

– Что с тобой? – спросила Кэндис.

– Но ты же говорил, что Кочис не причастен к этому делу, – заметила Кэндис, садясь.

Возвращаясь в город, Джек уже знал, как поступит. У него нет выбора. Он расседлал коня, тщательно его вытер, задал ему зерна и постоял рядом – откладывая неизбежное.

Джек молчал, глядя в ее разрумянившееся от пламени лицо. Они стояли так близко, что их бедра соприкасались. «Я не хочу ее покидать, я люблю ее», – подумал он. Как вышло, что он так и не сказал Кэндис об этом? Потянувшись к ее поясу, он развязал его и спустил халат с плеч жены.

Джек вздрогнул.

На следующее утро Кэндис разбудили непривычные звуки: Джек ходил по комнате. Потянувшись, она вспомнила прошлую ночь – страсть Джека, его ненасытность, – и ее страхи вернулись. Кэндис села в постели.

Не выпуская жену из объятий, он перекатился на бок, но не расслабился и не закрыл глаза. Его взгляд не отрывался от ее лица. Подавшись вперед, он коснулся губ Кэндис.

– Ты сошел с ума? Это слишком опасно! Джек, прошу тебя!

Кэндис молчала, комкая простыню, на которую капали слезы. Джек подождал, пока она посмотрит на него, а когда понял, что не дождется, двинулся к выходу.

Двигаясь как в тумане, она надела халат. Кэндис чувствовала себя больной и разбитой. Мир ее разваливался на части: мужчина, которого она любит, уезжает на войну, чтобы сражаться против ее народа. Сорвавшись с места, она босиком выбежала из дома. Джек выводил коня из загона. Кэндис бросилась к нему через двор. Он вскочил в седло.

Услышав, как отворилась дверь, Кэндис с улыбкой подняла глаза.