Неукротимая

Кэндис онемела от ужаса. Она понимала логику вождя, но не могла принять ее и испытала несказанное облегчение, когда вернулась жена Кочиса с кожаной соской и тыквенной бутылью с молоком.

Она подошла ближе, чтобы лучше разглядеть заливавшегося плачем младенца. Сердито сверкнув глазами, старуха подхватила его на руки, что-то буркнула и скрылась за деревьями. Хотя Кэндис видела ребенка лишь мельком, он показался ей вполне обычным.

– Мне нужна ваша помощь, Кочис. Он спокойно смотрел на нее:

Дати открыла глаза, ее лицо было залито слезами. Ужаснувшись, Кэндис перерезала веревки, и та тяжело опустилась на землю.

– Это сын второй жены?

– Что случилось?

– Тебе больно?

– Я принесу нож, – сказала Кэндис, впервые с момента появления в стойбище обратившись к сопернице.

– Что эта ведьма собирается сделать с твоим ребенком?

Кэндис вскрикнула и бросилась к ней.

Кэндис решительно направилась к вигваму вождя. Ребенок успокоился и заснул. Кочиса не было видно, но его первая жена, которую Кэндис знала только в лицо, с любопытством наблюдала за ее приближением, помешивая что-то в чугунном котле.

Кэндис подавила испуганный возглас.

Ничто не могло избавить Кэндис от грусти.

Старуха положила ребенка на траву и выпрямилась с мрачной гримасой.

– Убирайся! – прошипела она. – Пошла прочь, старая ведьма! – И крепко обняла младенца.

– Да. Они хотели убить его. Из-за того, что он плакал. Кочис ничуть не удивился.

«Да она рехнулась!» – подумала Кэндис, наблюдая, как Дати выгибается, натягивая веревки. Черт бы побрал Джека! Он должен быть здесь! Круто повернувшись, Кэндис побежала к вигваму, схватила нож и со всех ног кинулась назад.

– Мне нужно молоко. Я не позволю убить мальчика.

– Ну и что? Все дети плачут!

– Ты искала меня? – спросил он, глядя на младенца.

Слезы выступили на глазах у Дати. Кэндис медлила, не решаясь доверить ей мальчика, но, когда та протянула руки, отдала индианке ребенка. Прижав его к груди, Дати беззвучно заплакала.

Вставив соску в крошечный ротик младенца, молодая женщина зачарованно наблюдала, как он жадно пьет. «Ненасытный, – нежно подумала она. – Совсем как отец». Она взглянула на Кочиса.

– Дати откажется от него?

– Значит, новорожденных, которые плачут, положено убивать? – ужаснулась Кэндис.

Глава 79

– Нет, – ответила индианка.

– Дати? Как ты?

Взглянув на Кэндис с таким видом, словно находил ситуацию забавной, вождь ушел.

Дати скрипела зубами и обливалась потом.

– Предать смерти.

– Плачущий ребенок представляет собой угрозу для всего племени, а не только для собственной семьи.

– Дети апачей не плачут.

Дати сдавленно ахнула, а старуха издала торжествующий возглас.

– В чем дело? – воскликнула Кэндис. – С ним что-нибудь не так?

Когда ребенок заснул, Кэндис поднялась на ноги не без помощи жены Кочиса, которая отправила с ней сына, чтобы помочь донести молоко и соску. Кэндис гадала, как поступит Дати, надеясь, что та не откажется от собственного ребенка.

– Я не позволю его убить, – заявила Кэндис, баюкая спящего младенца, все еще завернутого в ее нижнюю юбку. – Ему нужна мать. Ты возьмешь его?

– Как правило.

– Нет! – закричала Кэндис.

Кэндис, погруженная в свои мысли, вышла из леса и увидела, что Дати стоит, прислонившись к дереву. Но тут же, к своему ужасу, поняла, что руки индианки подняты и привязаны к ветвям, как и широко расставленные ноги. Кэндис не сразу сообразила, что Дати рожает. На ней была только сорочка, облегавшая ее напрягшееся тело. Древняя старуха направляла молчаливые усилия Дати, лицо которой искажала гримаса боли. По подбородку стекал пот, влажные пятна расплылись под мышками. Талию свободно обвивал странный пояс из множества разноцветных клочков кожи.

Когда она двинулась к стойбищу, мальчик неожиданно притих. Кэндис вознесла благодарственную молитву и, помедлив на краю леса, огляделась. Что, если кто-нибудь отберет у нее ребенка и убьет его прежде, чем вернется Джек? И где она возьмет молоко? Может, Дати согласится кормить мальчика? Должен же он есть!

Спустя несколько минут показалась рослая фигура Кочиса. Лицо его хранило бесстрастное выражение, в черных глазах светилось любопытство.

Потирая поясницу, она медленно шла по лесу, возвращаясь с купания. Весь минувший день ребенок проявлял необычную активность. Это завораживало ее и наполняло благоговением. Даже сейчас она ощущала толчки крохотных ножек. Ей следовало бы ликовать, поскольку она была беременна от любимого человека, а не пребывать в состоянии неизбывной печали.

Воспользовавшись передышкой, она рассмотрела сморщенное красное личико. Неужели все младенцы такие забавные? Даже сейчас он казался Кэндис очень красивым. Она погладила покрытую пушком головку.

Кэндис не ответила, издавая воркующие звуки, как подсказывал ей инстинкт. «Перестань плакать, – безмолвно молила она. – Пожалуйста!»

– Он плакса, – односложно бросила Дати.

– Не знаю. Можешь передать ей, что я распространяю свою защиту на мальчика до того момента, как мы оставим этот лагерь. С помощью богов такой день, возможно, никогда не наступит.

– Ну и голосок, – отметил вождь.