Неукротимая

Эта ночь была первой из четырех ночей ритуальных плясок, в которых принимали участие маски, изображавшие духов.

– Смотри, Кэндис. Вон там Черный дух, – сказал Джек в надежде отвлечь ее.

– И что же он сотворит? Поразит меня молнией?

Все очарование вечера разлетелось вдребезги.

Ее облегчение было недолгим.

Кэндис невидящим взором смотрела на кружившиеся в танце фигуры. Она пробыла в лагере две недели, но не решалась спросить, когда возобновятся военные действия. И вот дождалась. Через четыре дня Джек уедет сражаться против ее соотечественников. Немыслимо, слишком отвратительно, чтобы в это поверить. Почему так случилось? Неужели он способен напасть на ее дом? На ее близких? Убить кого-нибудь, кто ей дорог?

– Да.

Она испытывала приятную истому. И не только из-за пережитой близости с Джеком, которой ей так не хватало, но и потому, что получила осязаемое подтверждение, что необходима ему. Неожиданное признание в любви застало Кэндис врасплох. И хотя оно привело ее в восторг, она ничего не забыла. Слова Джека не могли уничтожить все противоречия и исправить все ошибки. Однако сознание, что она любима, согревало ей сердце.

Четверо мужчин – в черных масках с прорезями для глаз, в длинных балахонах и причудливых головных уборах из деревянных планок с заостренными концами высотой в два фута – кружились в типично индейской пляске под бой барабанов. Какой-то еще инструмент издавал пронзительные звуки. Джек нахмурился:

Глава 74

– Делай, что тебе говорят, и все, – раздраженно буркнул Джек.

– Они обитают в горах, – сообщил Джек, когда они направились к большой площадке в центре лагеря, вокруг которой уже толпились апачи, облаченные в свои лучшие наряды, расшитые бусами и бисером. – Духи очень могущественны. Они могут передвигать горы, если пожелают. Некоторые из них опасны. Но самый грозный – Черный дух.

Кэндис машинально взглянула на зловещую фигуру в черном, стоявшую в стороне от всех.

– Не знаю.

– Джек, скажи честно, неужели ты веришь в духов? Он снисходительно улыбнулся:

– Ты уверен?

– Горные духи существуют.

– Женщины и дети – будущее апачей, – заявил Джек. Он проводил много времени в обществе Кочиса и других именитых воинов. Кэндис полагала, что бесконечные совещания предводителей племени связаны с приготовлениями к войне.

– Но ведь все эти духи – переодетые апачи, – возразила Кэндис чуть позже.

– Что заставило моего брата покинуть свое счастливое семейство и прийти ко мне?

– Это будет сделано.

– Иди сюда, любимая. – Он заключил ее в объятия. Она отчаянно прижалась к нему.

– Дай мне попрощаться с Кристиной, – ласково сказал Джек, отрывая от себя ее руки.

– Это очень опасная затея для одного человека. Как ты проберешься в форт?

– Твой поступок, несомненно, пойдет во благо нашему народу. Если кто-нибудь и способен это сделать, то только ты.

– Почему бы мне не радоваться? Наш муж в большей степени апачи, чем белый. Ему нужна женщина, которая понимает его. И потом, я родила ему сына. Со временем он забудет тебя. Уж я позабочусь об этом.

– Начиная с сегодняшнего вечера и до твоего возвращения духи будут танцевать и возносить молитвы. Пусть все думают, что они посвящены очередному походу, но я буду знать, что это ради тебя.

Джек нахмурился.

Издав звук, подозрительно похожий на сдавленное рыдание, Кэндис повернулась спиной к мужу, чтобы он посмотрел на дочку. Улыбнувшись, Джек погладил крошечное личико. Девочка даже не проснулась.

Дати вздрогнула и удивленно посмотрела на нее.

Кочис встретил его улыбкой:

Джек коротко попрощался с ней, сообщив, что вернется через несколько дней, и погладил сына по головке. Шоши проснулся и заплакал, уставившись на него серыми глазками. Дати поднесла его к груди.

– Спасибо.

Они не могли оторваться друг от друга.

Кочис кивнул и обнял его.

– Я ничего не понимаю. – Дати встала. – Ты любишь его. Он любит тебя. Зачем тебе уезжать?

– Из-за дочери. Кристина – не индианка, и я не хочу, чтобы она росла здесь.

– К тому времени меня не будет на ранчо. И еще, Дати. Кочис не должен ничего знать. Вообще – никто. Если кто-нибудь поинтересуется мной, хотя это маловероятно, скажи, что я пошла купаться или придумай что-нибудь еще. Дати кивнула и улыбнулась:

– Как твои жены и дети? – участливо спросил Кочис.

Глава 82

– Тебе придется потерпеть, – усмехнулся Джек. – Когда я вернусь, мы займемся любовью по-настоящему.

– Он приедет за тобой.

– Я собирался прибегнуть к хитрости, пользуясь тем, что похож на белого, но потом передумал. Ночью я перелезу через стену, проскользну в дом Мориса и перережу ему горло во сне. И уйду тем же путем, каким пришел.

– Дати, мне нужна твоя помощь, – обратилась Кэндис к индианке впервые после того, как та родила сына.

– И еще. Не хотелось бы, чтобы о моей цели стало известно. Кэндис будет беспокоиться, если узнает. Я скажу ей, что отправляюсь на разведку.

– Прекрасно. Я уезжаю, – спокойно сообщил Джек. – В форт Брекенридж. Я намерен убить лейтенанта Мориса. Душа моего брата должна обрести успокоение и покинуть этот мир.

О том, что придется оставить Шоши, Джек старался не думать. Это нужно сделать, и точка.