Неукротимая

– Что означает этот танец? – спросила Кэндис, прижавшись к мужу.

Кэндис пренебрежительно фыркнула.

– Таков обычай, Кэндис. Мужчина становится членом семьи жены, а не наоборот. Кочис пообещал, что ранчо «Хай-Си» не тронут. К тому же оно слишком хорошо укреплено, чтобы его взять. Разве что после долгой осады, когда его обитатели начнут голодать. Апачи не применяют подобную тактику.

– Один из шаманов видел вещий сон накануне. Время апачей пришло. Мы будем молиться четыре ночи подряд, чтобы боги послали нам силы и победу, – ответил Джек.

Кэндис невидящим взором смотрела на кружившиеся в танце фигуры. Она пробыла в лагере две недели, но не решалась спросить, когда возобновятся военные действия. И вот дождалась. Через четыре дня Джек уедет сражаться против ее соотечественников. Немыслимо, слишком отвратительно, чтобы в это поверить. Почему так случилось? Неужели он способен напасть на ее дом? На ее близких? Убить кого-нибудь, кто ей дорог?

– Если увидишь сегодня ночью Черного духа, Кэндис, не дотрагивайся до него и не разговаривай с ним. Слышишь?

Все очарование вечера разлетелось вдребезги.

– Когда? После четвертой ночи?

– Ты уверен?

Кэндис отпрянула от него.

– Женщины и дети – будущее апачей, – заявил Джек. Он проводил много времени в обществе Кочиса и других именитых воинов. Кэндис полагала, что бесконечные совещания предводителей племени связаны с приготовлениями к войне.

– Но ты сомневался в этом раньше?

– Мне очень жаль, что пришлось оставить тебя.

Джек прильнул к ее губам.

– Надо его вздернуть, и нечего с этим тянуть! – заорал Марк.

– Нам чертовски хорошо известно, зачем ты сюда явился! – выкрикнул Марк. – Ты погубил мою сестру, и я прикончу тебя за это!

– А ты послушаешься, – улыбнулась сквозь слезы Кэндис, – если я скажу «нет»?

Джек не сразу отреагировал на протянутую руку. Потом с некоторой неловкостью пожал ее. Кэндис молча смотрела на них. Ей казалось, что ее сердце разорвется от избытка чувств. Она подняла затуманившийся слезами взгляд на Люка. Он слегка улыбнулся, принимая ее безмолвную благодарность:

Поняв, что Джек имеет в виду Брэдли, Кэндис покачала головой:

– Я не могла иначе. Кристина заслуживает большего, чем ты хотел ей дать. – Слезы заструились по ее лицу.

– Мы начнем все сначала, Кэндис. Ты, я, Кристина и Шоши. Мы поедем в Калифорнию. Ты поедешь со мной? – В его голосе прозвучала мольба.

Кэндис услышала шум внизу и в следующую секунду узнала голос Джека.

– Если бы ты чуточку подождала, я бы рассказал тебе все, вернувшись. Я ездил не на разведку. Был в форте Брекенридж.

– Я поехала бы, – сказала она, – даже к Кочису, если бы ты решил вернуться к нему. Я не могу без тебя жить, Джек.

– Ничего, раньше ты был слишком красив.

– Ты уезжаешь! – воскликнул он и заключил Кэндис в объятия. Она заплакала. Затем снова обняла Люка и заливавшуюся слезами Марию. Наконец они выехали за ворота ранчо – Кэндис на своей гнедой кобыле с Кристиной и Джек на вороном с Шоши. Кэндис совсем ослепла от слез. Она ничего не видела вокруг и, только когда Джек натянул поводья, поняла, что ранчо давно скрылось из виду. Его серые глаза жадно скользили по ее лицу.

Люк нарушил очарование момента, шагнув веред с протянутой рукой.

– Добро пожаловать в «Хай-Си». – Он не улыбался, но в его спокойном взгляде читалось искреннее расположение.

– Я пришел за своей женой и ребенком, – тихо сказал он.

– Твои раны зажили, – всхлипнув, сказала Кэндис.

– А ты… тебе пришлось с ним спать? После того, как я ушел?

– Ты ушел от Кочиса?

Джек стоял перед тремя мужчинами, и на его лице не дрогнул ни один мускул.

– Ты же бросила меня.

В это мгновение Кэндис простила отцу все. Может, наступит день, когда он смирится с тем, что Джек – ее муж.

Кэндис повернулась к отцу и встретила его горестный взгляд.

Вместо ответа Кэндис взяла лицо Джека в свои ладони, зарывшись пальцами в его волосы, а он снова и снова целовал ее.

– Нос немного свернут.

– Нет.

– Я люблю тебя. И на этот раз проповедник будет настоящий, это я тебе обещаю.

– Ну и дурочка. Неужели ты действительно надеялась отделаться от меня?

– Кэндис! – Отец нерешительно шагнул вперед и надолго сжал ее в объятиях. Отстранившись, он убрал с лица дочери непокорные пряди.

– Все и вправду кончено? – Кэндис прильнула к нему.

– Остынь, Марк! – отрывисто бросил Люк. Кэндис кинулась к мужу и прижалась к нему.

– Я боялась не за себя, Джек.

Слабая улыбка мелькнула на его лице:

– У него было сотрясение мозга. Я сказала всем, что ты заставил меня отомкнуть наручники после того, как ударил его. А поскольку ты приковал меня к кровати, никто не усомнился в моих словах.

Кэндис вскрикнула. Марк круто развернулся и зашагал прочь, не обращая внимания на оклики отца. Повисло тягостное молчание. Со слезами на глазах Кэндис смотрела вслед брату, потрясенная непримиримостью, с которой он отказался от нее. Джек сжал руку жены и смахнул с ее щеки прозрачную каплю. Она посмотрела ему в глаза и почувствовала, что ее сердце обрело крылья.

– Принеси Кристину и поедем, – мягко сказал он. Внезапно услышав детский плач, Кэндис пришла в радостное изумление: