Неукротимый, как море

Питер дошел до края террасы, сохраняя прямую спину и заученную выправку, затем вдруг бросился бежать, перепрыгивая через две ступеньки на третью, и, отчаянно размахивая руками, влетел в сосновый лес за яхтенным домиком, словно его кто-то преследовал.

— Ники, ты ему нужен, — мягко попрекнула Шантель.

— Об этом тебе следовало задуматься два года назад.

Она налила свежую порцию кофе ему в чашку.

— Мы оба повели себя глупо… ну хорошо, пусть это мягко сказано. Мы повели себя безнравственно. У меня появился Дункан, а у тебя — эта американская девочка.

— Не заводи меня, — негромко предупредил он. — На сегодня ты уже достаточно отличилась.

— Николас, ведь это так просто. Я тебя люблю, всегда любила… Господи, еще неуклюжей школьницей любила тебя. — Шантель никогда не была неуклюжей, но Ник решил не заострять на этом внимания. — С того самого дня, когда я тебя увидела на мостике «Золотого орла»… Лихой морской капитан…

— Шантель. Я здесь лишь для того, чтобы поговорить про «Золотой рассвет» и «Флотилию Кристи».

— Нет, Николас. Мы созданы друг для друга. Папа разглядел это сразу, да и мы поняли это в одну и ту же минуту… Просто помрачение нашло, понимаешь? Безумная прихоть, которая заставила меня на секунду засомневаться.

— Прекрати.

— Дункан — глупая ошибка. К счастью, он уже не важен…

— Вот уж нет! Он очень даже важен. Из-за него поменялось все. Нам никогда не удастся вернуть прошлое, к тому же… мм…

— «К тому же» что? Ники, что ты хотел сказать?

— К тому же я сейчас строю себе новую жизнь. С другим человеком.

— Господи, Ники, что за глупые шутки! — Шантель вновь рассмеялась, демонстрируя неподдельное веселье, и даже пару раз хлопнула в ладоши от избытка чувств. — Дорогой мой, она тебе в дочери годится. Синдром сорокалетних, комплекс Лолиты… — Здесь она заметила признаки настоящего мужского гнева и принялась быстро исправлять ситуацию, осознав, что зашла слишком далеко. — Прости, Ники. Мне не следовало так говорить. — Она выдержала небольшую паузу. — Я просто хотела сказать, что она весьма хорошенькая и, наверное, славная… Питеру она понравилась.

Шантель снисходительно признала за Самантой кое-какие достоинства, после чего вроде бы выкинула ее из головы, будто детскую шалость со стороны Ника, легкую и преходящую блажь, не имеющую реального значения.

— Я понимаю, Николас, я все понимаю. Но когда ты будешь готов — а ведь это произойдет скоро, — то знай, что и Питер, и я, и «Флотилия Кристи»… мы все тебя ждем. Это твой мир, Николас. — Она взмахнула рукой, как бы охватывая все кругом. — Это твой мир, ты никогда не сможешь покинуть его.

— Ты ошибаешься, Шантель.

— Нет. — Она потрясла головой. — Я крайне редко ошибаюсь и уж в этом вопросе совершенно точно права. Прошлая ночь тому порукой, все до сих пор на месте — до мельчайших деталей… Однако давай поговорим про «Золотой рассвет» и «Флотилию Кристи».

Шантель Александер вскинула лицо к небу и глазами проследила за громадной птицей. Та набирала высоту, задрав клюв и посверкивая оперением в солнечном свете. Позади нее расходились две дымчатые струи неполностью сгоревшего топлива, потому что двигатели на взлете работали в форсажном режиме. Попутный ветер, дувший вдоль основной взлетно-посадочной полосы, подхватил серебристую птицу и понес ее над Кап-Ферра.

За спиной Шантель стоял мальчик ростом лишь на пару-другую дюймов ниже матери. Он тоже следил за удалявшимся самолетом. Женщина потянула его за руку и заставила взять себя под локоть.

— Он так мало пробыл… — сказал Питер.

Аэробус над головой заложил крутой вираж на крыло.

— Он скоро вернется, — пообещала Шантель, затем добавила: — Но где был ты, Питер? Мы с ног сбились тебя искать, когда папе подошло время ехать.

— Я был в лесу, — уклончиво ответил мальчик. Да, он слышал, как его звали родители, однако не пожелал выйти из своего укрытия — расщелины в желтой каменной толще скалы. Питер не хотел, чтобы отец застал его в слезах.

— Правда, было бы славно, если бы все вернулось к прежнему? — мягко спросила Шантель. Питер переступил с ноги на ногу, хотя по-прежнему не сводил глаз с самолета. — Чтобы мы вновь были вместе, втроем?

— Без дяди Дункана? — недоверчиво уточнил мальчик.

В этот миг самолет, на прощание подарив Ницце солнечный зайчик, нырнул в гущу кучевых облаков, которые подпирали северную часть небосвода. Наконец Питер повернул лицо и взглянул на мать.

— Без дяди Дункана? — требовательно спросил он. — Да ведь это невозможно.

— Но с твоей помощью все получится, мой дорогой. — Она взяла его лицо в ладони. — Ведь ты поможешь мне, правда? — спросила она.

Питер кивнул — один раз, резко, выражая решительное согласие.

Женщина наклонилась и поцеловала его в лоб.

— Ты у меня молодец, — прошептала она.

— Мистер Александер в настоящее время недоступен. Если хотите оставить сооб…

— Говорит миссис Александер. Скажите моему мужу, что это срочно.