Неукротимый, как море

– Как я уже сказала, ты прекрасно выглядишь, – промолвила Шантель, неторопливо и беззастенчиво разглядывая бывшего мужа. – И это чистая правда. Знаешь, когда ты в июне заехал в Линвуд на день рождения Питера, то заставил меня поволноваться. Ты казался ужасно усталым, даже больным, но сейчас... – Она оценивающе откинула голову. – Сейчас ты выглядишь чудесно. тельна. Потом начнется болтовня про общих знакомых, друзей... про Питера...

– Так о чем ты хотела поговорить? – негромко спросил он, стряхивая наваждение.

В темных глазах Шантель мелькнула тень боли.

– Николас, ты умеешь быть таким отчужденным, таким... – Она замялась, подбирая слова. – Таким посторонним...

– Угу, не так давно кое-кто назвал меня замороженным британским хлыщом, – мирно согласился он, но Шантель мотнула головой:

– Нет-нет, я знаю, что ты не таков, если не считать, что...

– Три наиболее взрывоопасные фразы в английском языке, – прервал он Шантель. – «Ты всегда», «ты никогда» и «если не считать, что»... Я пришел помочь тебе решить какую-то проблему. Вот давай о ней и поговорим – все остальное пусть останется за кадром.

Шантель быстро встала, и он вновь увидел хорошо знакомую ярость в темном, кусачем взгляде, в легких, стремительных шагах, которыми она переместилась к камину и встала лицом к полотну Дега, прижимая к бедрам стиснутые кулачки.

– Ты спишь с этим ребенком? – Ее тон сочился неразбавленным ядом.

Николас поднялся с дивана.

– До свидания, Шантель.

Она вихрем повернулась и подлетела к нему.

– О, Николас, нет мне прощения, я сама не своя, – залепетала она, дергая его за руку. – Только не уходи! – Когда же он попытался вырваться, она добавила: – Умоляю, впервые в жизни умоляю тебя, Николас. Не уходи!

Ник уселся на место, негодующе выпрямив спину. Пару минут они хранили молчание, пока наконец Шантель не взяла себя в руки.

– Все как-то бестолково получается... Я не хотела, поверь...

– Ладно, давай поговорим спокойно.

– Николас, вы с отцом создали «Флотилию Кристи». По большому счету компания в первую очередь возникла благодаря тебе. За те десять лет, что ты был председателем совета директоров... Твои удивительные достижения... – Ник нетерпеливо махнул рукой, однако Шантель упорствовала. – Слишком многим «Флотилия Кристи» обязана именно тебе. Николас, ее судьба по-прежнему волнует тебя.

– Сейчас меня по-настоящему волнуют только две вещи: моя компания «Океан» и собственно Николас Берг. го сорта. – Шантель вздохнула. – Я слишком поздно это поняла. Мне казалось, что все мужчины такие, как ты. Я полагала, что благородство и сила духа встречаются сплошь и рядом... – Она пожала плечами. – Да, кое-кому суждено усваивать урок болезненным путем.

Тут она улыбнулась, но вышло это неубедительно и жалко.

Ник промолчал, раздумывая над тайным смыслом этих слов.

– Если ты и вправду так считаешь, тогда скажи, в каком месте болит.

– Николас, что-то происходит с «Флотилией Кристи». Что-то страшное, но я не могу уловить смысла...

– Поподробнее.

Шантель на пару секунд отвернулась, потом взглянула ему прямо в лицо. Ее глаза словно изменили форму и цвет, потемнели и погрустнели.

– Понимаешь, мне трудно выразить сомнения, страхи... и даже чувство предательства... – Она запнулась и неловко закусила нижнюю губу. – Николас, я назначила Дункана своим доверенным агентом и передала ему мою долю акций вместе с правом голоса.

Удар был столь неожиданным, что заныли нервы во всем теле. Николас заерзал на диване, не сводя глаз с Шантель. Она печально кивнула:

– Да, знаю, это сумасшествие. Но ведь год назад я и была сумасшедшей, отдавала ему все, чего он только пожелает...

Интуиция подсказывала Нику, что новости не закончились, а посему он решил подождать. Шантель подошла к окну, удрученно посмотрела наружу, затем вновь обернулась.

– Ты не хотел бы чего-нибудь выпить?

Он бросил взгляд на «Ролекс».

– Солнце село на нок-рею... А как же Дункан?

– Последнее время он раньше восьми или девяти не возвращается.

Шантель взяла графинчик с серебряного подноса и принялась наливать виски. Она вновь повернулась спиной – голос прозвучал столь приглушенно, что Ник еле-еле слышал ее.

– Год назад я сняла с себя полномочия по трастовому фонду...

Ник даже не удосужился ответить. Вот оно, то самое, чего он ждал. Он знал, что есть кое-что еще – трастовый фонд, учрежденный стариком Кристи, был костяком, несущим хребтом «Флотилии». Один миллион голосующих акций под управлением трех душеприказчиков: один банкир, один адвокат и один член семьи Кристи.

Шантель протянула бокал.

Он кивнул и сделал глоток, прежде чем задать важный вопрос.

– А остальные душеприказчики? Ролло и ллойдовский Пикстон?

Шантель покачала головой и вновь закусила губу.

– Нет, от Ллойда уже нет представителя. Теперь это Сирил Форбс.

– Кто он?

– Глава «Лондон-Европы».

– Ведь это банк Дункана! – запротестовал Ник.

– Но он тоже имеет лицензию на такие операции...

– А Ролло?

– Полгода назад с ним случился сердечный приступ. Он вышел на пенсию, и Дункан поставил на его место одного из новых адвокатов – ты его не знаешь.