Неукротимый, как море

Ник еще раз использовал имя врага, хотя язык при этом словно кипятком ошпарило.

— Дункан, я сейчас разрыдаюсь. Увидимся в следующем месяце, двадцать седьмого, в арбитражном суде.

Он бросил трубку и подошел к зеркалу, где быстро пригладил волосы и постарался принять невозмутимый вид, хотя сам был поражен, насколько бледным и жестким выглядело сейчас его лицо и как свирепо горели глаза…

Выйдя в холл, капитан лучился дружелюбием, мягким юмором и непринужденностью.

— Что ж, дамы и господа. Я ваш до кончиков пальцев.

Одна из представительниц прессы — хорошенькая блондинка, чьи глаза были стары как мир, хотя сама она не перевалила и за тридцать, — сделала очередной глоток виски и пробормотала грудным голосом:

— А я бы не возражала заиметь такого…

«Золотой авантюрист» высился великолепной горой над пирсом кейптаунской гавани, поджидая своей очереди на постановку в сухой док.

Инженеры компании «Глобус», того самого подрядчика, что был назначен для ремонта лайнера, уже подписали передаточный акт и официально приняли на себя всю ответственность из рук старшего помощника «Колдуна». Впрочем, даже сейчас Дэвид Аллен испытывал за «Авантюрист» неимоверную гордость.

С ходового мостика открывался прекрасный вид на основную акваторию порта, и старпом без помех видел белоснежную надстройку, поблескивавшую под жарким летним солнцем. Высотой лайнер мог посоперничать со стальными кранами, и, уступая позыву, Дэвид с удовольствием вообразил себе этого красавца полускрытым снежной пеленой и морской пеной, переваливающимся с боку на бок в черных антарктических водах. Почему с удовольствием? Потому что он его спас, и теперь, сунув руки в карманы и насвистывая, он разглядывал лайнер и улыбался.

Из радиорубки высунулась морщинистая макушка Трога.

— Тебя с берега кличут, — сказал он, и старпом надел гарнитуру.

— Дэвид?

— Так точно, сэр. — Он вытянулся во фрунт, как только узнал голос Николаса Берга.

— К выходу все готово?

Дэвид сглотнул и посмотрел на часы, вмонтированные в переборку:

— Сэр, мы сняли буксир один час десять минут назад.

— Это я знаю. Я спрашиваю, мы готовы к выходу? И если нет, то когда?

Дэвид хотел было соврать, накинуть побольше часов, а потом просто делать вид, что занят подготовкой, на самом деле тратя время по личному усмотрению, но инстинкт подсказал ему, что сознательно обманывать Николаса Берга выйдет себе дороже.

— Через двенадцать часов, — наконец ответил он.

— Хорошо. Займемся буксировкой буровой вышки из Рио в Северное море. Полупогружная платформа.

— Да, сэр.

Дэвид сориентировался быстро. Слава богу, он еще не успел отпустить команду на берег! Бункеровка запланирована на тринадцать ноль-ноль. Еще есть шансы успеть…

— Сэр, когда вас ждать на борту?

— Ждать меня не придется, — ответил Ник. — Теперь вы — новый шкипер. Я вылетаю в Лондон пятичасовым рейсом и даже не успею подскочить на «Колдун», чтобы вас облаять. Итак, Дэвид, принимайте командование!

— Благодарю вас, сэр, — промямлил старпом, чувствуя, как горят щеки.

— Бэч Уэки по телексу пришлет все подробности, а контракт согласуете вместе, только попозже. Сейчас главное, чтобы завтрашний рассвет вас застал на пути в Рио на верхней экономической скорости. Понятно?

— Да, сэр…

— Дэвид, я внимательно наблюдал за вами. — Голос Ника смягчился, стал более теплым, не таким официальным. — Вы, черт возьми, прирожденный буксировщик. Почаще напоминайте себе об этом.

— Спасибо, мистер Берг!

Саманта потратила полдня, оказывая посильную помощь оставшимся пассажирам «Золотого авантюриста» в посадке на туристические автобусы, которые развозили людей по гостиницам города, где они будут поджидать чартерного рейса на Лондон.

Это было не очень веселым делом: прощаться с новообретенными друзьями и вспоминать тех, кто не вернулся с мыса Тревоги, например Кена, который мог бы стать ее возлюбленным, не говоря уже о погибших со спасательного плота номер шестнадцать…

Последний автобус покинул порт, в воздухе растаяли прощальные приветствия: «Спасибо за все! Удачи вам, милая! Обязательно приезжайте к нам в гости!» — и Саманта почувствовала себя такой же одинокой и покинутой, как и молчаливое, опустевшее судно. Девушка еще долго стояла, разглядывая высокий борт лайнера и следы, оставшиеся после атак моря и льда, затем повернулась и медленно пошла вдоль пирса, не обращая внимания на отдельные окрики, посвист или двусмысленные предложения, которыми осыпали ее рыбаки или матросы соседних траулеров и грузовых судов.

На этом фоне «Колдун» казался ее истинным домом. Его лихой, боевитый профиль украшали свежие шрамы, и буксир словно рвался на волю, нетерпеливо подергивая швартовные канаты. Тут Саманта вспомнила, что Николас Берг уже давно не на борту, и настроение вновь упало.

— Господи, — с чувством сказал Тим Грэхем, встречая девушку на сходнях, — я так рад, что вы вернулись. Ума не приложу, что делать с вашими вещами.

— В каком смысле? — нахмурилась она. — Вы что, меня выпроваживаете?