Неуловимая коллекция

Все оказалось в целости и сохранности. Еще бы: прохожие старались обойти машину подальше стороной, видимо, боялись, что взорвется, – мало ли что бывает в таких свертках.

Мы их забрали и опять вернулись домой. Мама принялась разбирать белье и возиться на кухне, а мы включили погромче телевизор, чтобы она не подслушала, и стали спорить. Ведь в спорах, кто-то сказал, рождается истина. Правда, еще кто-то сказал, что в них она и гибнет. Но мы надеялись на лучшее.

– Надо бате сознаться, – сдался Алешка. – Приедет он со своими орлами-сыщиками, обыщут они все гаражи и…

– Здорово, – усмехнулся я. – Примчатся с мигалками и вопилками, со спецназами и собаками, обыщут все гаражи, а там ничего нет. Может, он в соседнем дворе спрятал.

– И в соседнем обыщут, – уперся Алешка.

– И по всей улице, да?

Тут вошла мама и приглушила телевизор.

– Я от него на кухне глохну, а вам хоть бы что? Идите обедать. А после обеда один за телефон пойдет платить, а другой – посуду мыть. Можно и наоборот.

– Телефон помыть и за посуду заплатить, – вполголоса пошутил Алешка.

– Давай рассуждать логически, – предложил я, когда мы вышли во двор и направились в сбербанк. – Фролякина все знают, так?

– Так, – согласился Алешка, подумав. – Логично.

– Значит, пустить его в свой гараж может только тот, кто его не знает. Логично?

– Очень.

– А тот, кто его не знает, тот его и не пустит. Логично?

Алешка промолчал. Видимо, упустил нить моих рассуждений, прервалась в его голове логическая цепочка. Он даже остановился:

– Ну и что?

– А то, что предоставить ему свой гараж для хранения запчастей мог только хорошо знакомый человек. Из наших «ракушек». Это понятно?

Алешка потряс головой:

– Ты же сам сказал: кто его знает, тот его не пустит…

– За одним исключением. Это мог сделать только очень отзывчивый человек. А кто у нас такой? Самый добрый и отзывчивый? Кто всегда лезет ко всем со своей помощью?

– Ты? – неуверенно предположил Алешка.

Тут уже я остановился. У этого ребенка начисто отсутствует чувство логики. Зато, подозреваю, чувства юмора с избытком.

– Кто нам машину помогал завести? На буксире таскал? Шапку напрокат давал?

– Дядя Федор Копытин.

– Наконец-то! Прозрел! – И мы, не сговариваясь, развернулись у самого входа в сбербанк и пошли к дяде Федору.

Он, к счастью, оказался дома. Иначе бы мы не пережили своего нетерпения.

– Не заводится? – спросил он сразу, едва открыв дверь. – Сейчас, только оденусь.

– Нет, дядь Федь. Мы не за этим. – И безупречно соврали: – Нас дядя Ваня Фролякин просил ему карбюратор принести. Он его чистить собрался. – И мы замерли в ожидании ответа. Сейчас он скажет: какой еще карбюратор? Мой, что ли?

Но логическая цепочка оказалась прочной. Она выдержала испытание действительностью.

– А, – сказал дядя Федор и снял с гвоздя ключи от «ракушки», – только запереть не забудьте. Чемодан в правом углу.

Но я никакого восторга от победы логики не испытал. В голове засела одна-одинешенька мрачная мысль: скоро мы вообще разучимся говорить правду. И даже если кто-то спросит: сколько времени или какое сегодня число, мы машинально соврем – четко и безупречно…

Отперев «ракушку» дяди Федора, мы сразу же увидели у задней стенки чемодан и длинный сверток, похожий на скатанный ковер. Сверток раскатывать мы не стали, а чемодан раскрыли…

Ну и что?

А вот и то! Чемодан до самой крышки был набит старинными пистолетами и кинжалами. Необыкновенной красоты. И многие из них мы уже раньше видели на фотографиях, которые показывал нам папа.

Украденная коллекция найдена!

Мы выполнили свою историческую миссию. Оставалось только передать коллекцию ее счастливому владельцу…

– И за телефон заплатить, – напомнил Алешка.

Логично!

В это время около гаража послышались шаги и мелькнула чья-то тень. Мы поспешили закрыть чемодан, хотя нам этого очень не хотелось. Потом опустили ворота «ракушки» и тщательно заперли ее на все два замка.

Отнесли ключи дяде Федору. Зашли в сбербанк, заплатили за телефон, вернулись домой, ответили на все мамины вопросы и сели к телевизору. На экране что-то мелькало, суетилось, а у нас перед глазами стояло одно: распахнутый чемодан и в нем необыкновенные сокровища. Вот обрадуется Собакин. И его можно понять…

Пришла с кухни мама и выключила телевизор.

– Надо папе позвонить, – сказал я, когда она вернулась на кухню к своим обязанностям. – Пусть приезжает. Тоже порадуется.

Алешка вздохнул. Я подумал, что он опасается за себя. И за меня. Ведь мы свое обещание – не совать нос – не сдержали. Но он сказал:

– Фролякина жалко. Его же посадят, а ведь не он первый начал.

– А что делать? – спросил я, надеясь, что Алешка нашел выход.

– Надо что-то придумать.

Это я и сам знаю. Но, честно говоря, придумывать мне уже надоело. В последнее время мы только этим и занимаемся.

Алешка опять включил телевизор и сказал с сожалением:

– Надо со старшими посоветоваться. С опытными профессионалами.

– С батей, что ли?

Алешка вздохнул: что ж делать, не хочется, но надо.

– Опасно, – заметил я.

– А мы – намеками. Он не догадается.