Неуловимая невеста

Шейхи церемонно распрощались, и предводитель Эль-Джири отправился в обратный путь.

Что же, план Гарета осуществился куда более гладко, чем он предполагал. Если повезет, «кобры» будут разбиты.

Эмили болтала с кем-то из женщин, обсуждая горшки для готовки еды на огне, когда мужчины, отсутствующие весь день, с победой вернулись в лагерь. И не стоило допытываться о подробностях приключений нынешнего дня: громкие голоса, гарцующие лошади, широкие улыбки были достаточно красноречивы.

С ними прибыли и незнакомые берберы, включая предводителя, которого Али-Джихан сразу подвел к Анье. Эмили, как всегда сосланная к женщинам, слышала только, что вновь прибывший был шейхом Эль-Джири.

Озадаченная девушка переглянулась с Арнией.

— Разве это не то берберское племя, которое вчера напало на нас?

— Да, но, похоже, они обратились против «кобр».

На этот раз, однако, среди мужчин были раненые. Эмили помогала обрабатывать раны и от других женщин узнала, что произошло.

Ассасины. Это слово леденило кровь. Убийцы. Их было больше, чем всех берберов, вместе взятых, но в бой свое войско вел Гарет, — непонятно только как он умудрился уговорить два враждующих племени выступить вместе, — и объединенные силы под командованием талантливого командира сумели победить.

Половина фанатиков осталась лежать в пустыне, а вторая… стала вознаграждением для Эль-Джири.

Видя, что Эмили не понимает смысла последней фразы, женщина, мужа которой она помогала перевязывать, наклонилась к ней и прошептала:

— Эль-Джири иногда торгуют рабами. Целый отряд воинов! Они дорого стоят на любом невольничьем рынке.

Эмили помедлила, мысленно спрашивая себя, что чувствует при этом известии. Но она видела слишком много деяний «кобр», чтобы возмущаться по поводу их возможного рабства.

Когда она освободилась, солнце уже спустилось к горизонту и настало время вечерней трапезы. Мужчины громко разговаривали, смеялись и хлопали друг друга по спинам. Женщины…

Приглядевшись, Эмили увидела на лицах женщин не смирение и покорность судьбе, а нечто вроде нежной снисходительности к своим защитникам и покровителям. Она слышала сегодня довольно, чтобы понять: при выходе из оазиса каравану грозила бы смертельная опасность. Если бы не сегодняшняя вылазка… Мужчины действительно сумели их охранить и защитить.

Она нашла глазами Гарета. Как ей хотелось броситься к нему, поздравить, улыбнуться, наполнить пиалу чаем, предложить сладости с большого подноса…

Но они не женаты. Она не принадлежит ему, и он не принадлежит ей.

У нее нет права делить с ним победы, праздновать, быть рядом, как другие женщины, чьи мужья вернулись из боя. Даже Арния улыбалась, прислуживая Мукту. Прислонилась к его широкому плечу. Ела с его тарелки.

Эмили медленно обошла костер. Гарет увидел ее и улыбнулся. Она ответила такой же широкой, радостной улыбкой. В этот момент она испытывала то же самое, что все замужние женщины у костра. Но тут Али-Джихан о чем-то спросил его. Он обернулся, чтобы ответить.

Эмили опустилась на ковер, почти спрятавшись за спину Аньи. Та, не поворачивая головы, неожиданно погладила ее по руке.

— С ними трудно, с нашими мужчинами, но в конце концов оно того стоит…

И Эмили невольно с ней согласилась.

Через три дня уцелевший служитель Черной Кобры, грязный и взъерошенный, с воспалившимися ранами, лежал ниц на каменных плитах маленького двора в тихом квартале старого Каира.

Дядя холодно озирал измученного человека, только что доложившего ему о полном и безусловном разгроме людей, посланных на поимку майора. Один вопрос горел в его мозгу:

— Что с моим сыном?

Мужчина, не отрывая лба от камней, затрясся от страха.

— Погиб, — выдавил он. — Все погибли. Все пали.

Дядя познал момент абсолютного безумия. Мучительной тоски. Но усилием воли сумел сдержаться.

— Наемники-арабы обратились против нас.

Он все еще не мог осознать случившегося. В Индии никто никогда не посмел бы предать Черную Кобру.

Согласно полученным инструкциям, он должен был позаботиться о том, чтобы изменники были достойно наказаны: их дети убиты, женщины изнасилованы и зарезаны, а сами они умирали бы медленной и страшной смертью. Его мстительная душа взывала к этой каре. Каре за гибель единственного сына. Но сейчас у него не было времени.

И людей не хватало тоже. У него осталось совсем немного от того элитного войска, которое он захватил с собой из Индии.

Подавить ярость, бешенство и скорбь нелегко, но если он не угодит хозяину, ему тоже не жить.

Дядя вынудил себя отвернуться от гонца и злобно уставился на помощника, который теперь займет место Мугала.

— Сделай все, чтобы майор и его люди были захвачены в ту же минуту, как окажутся в городе. Возьми людей.

— Но, Дядя…

Он обернулся, чтобы увидеть, как распростертый на камнях человек умоляюще поднял руку.

— Что?!

— Караван идет не сюда. Я слышал, как арабы толковали между собой, прежде чем на нас напали. Караван майора направляется в Александрию.

— Уверен? — прошипел Дядя.

— Клянусь жизнью. Эль-Джири знают тех арабов, которые ведут майора в Александрию.

Дядя, не тратя времени, обернулся к подчиненному: