Неумолимая

– Не верю. Думаю, ты многое скрываешь от людей. – Он отпил из кружки. – Ты говорила, что живешь с дядей. Не возражаешь, если я спрошу почему?

Я никогда не говорила с кем-либо, кроме Роланда и Питера, о папе и почему жила с Нейтом. И странно было начинать говорить об этом с кем-то другим. Я предоставила ему укороченную версию событий.

– Отец умер, когда мне было восемь. Мы жили вдвоем, поэтому опеку надо мной взял его младший брат. Нейт – писатель, так что ему легко заботиться обо мне из-за того, что он все время дома.

– Вы с отцом были очень близки, да? Я слышу это в твоем голосе.

Я кивнула, ожидая слез, но, к моему удивлению, они даже не появились.

– Мать ушла, когда мне было два, и папа растил меня в одиночку. – В мыслях всплыло лицо отца, и на мгновение мне показалось, что я снова с ним. – Он был… самым добрым и смешным человеком, которого я когда-либо знала. И умным. Он обожал книги и музыку, находил радость в самых простых вещах: от панкейков на ужин до наблюдения за грозой. Он всегда говорил, что о человеке можно многое узнать благодаря тем вещам, которые для него ценны. Раньше я не понимала, что он имел в виду. Теперь понимаю.

Самсон печально улыбнулся.

– Думаю, мне бы понравился твой папа. Я вырос в полной семье, но мы не так уж близки. Отец владеет инжиниринговой компанией и часто работает за границей. А мама – учитель математики.

– Ого, инженер и учительница. Держу пари, из школы тебе разрешалось приносить только пятерки.

Он теребил пластиковую крышку на стаканчике.

– Можно и так сказать.

– Братья или сестры?

– Младший брат в средней школе, а старшая сестра живет в Нью-Йорке.

Я сделала глоток кофе.

– Наверное, хорошо иметь родных братьев и сестер. Роланд для меня почти как брат.

– Я понял, что вы двое довольно близки. Когда я разговаривал с ним, он весьма прозрачно намекнул, что принимает твое благополучие и счастье близко к сердцу. Кажется, то, что он дал мне твой номер, – хороший знак.

Я не смогла подавить улыбку.

– Он с детства такой. Мне приходилось колотить его, чтобы он переставал относиться ко мне как к хрустальной вазе.

Оглядываясь назад, я, должно быть, выглядела уязвимой для моих друзей-оборотней.

Глаза Самсона сверкнули.

– Готов поспорить, ты была настоящим сорванцом.

– Точно. Я могла лазить по деревьям не хуже их.

– Ты говорила, что любишь рисовать. Что рисуешь?

– Все, что придет на ум. Это просто хобби, я не собираюсь показывать рисунки людям.

– Нарисуешь что-нибудь для меня? – искренне попросил он.

Я отрицательно покачала головой.

– Я не настолько хороша, да и рисовать не на чем.

Самсон уже стоял.

– Одну минуту. – Он подошел к стойке и вернулся с пустым блокнотом и деревянным карандашом, которые положил на столик передо мной. – Никакого давления. Рисуй все, что пожелаешь.

Недолго думая я взяла карандаш и блокнот и начала. Пока я работала над рисунком, Самсон сходил еще за двумя мокко, и мы продолжили беседовать о школе, увлечениях, друзьях и его группе. Поскольку он жил в Портленде, я поинтересовалась, как он познакомился с Диланом и его друзьями здесь, в Нью-Гастингсе. Оказывается, Самсон вырос в Нью-Гастингсе и до сих пор многих знал отсюда. А Самсона и Дилана познакомил их общий друг, который знал об их желании создать группу.

Я закончила рисовать и подставила размашистую подпись, после чего развернула блокнот так, чтобы он увидел рисунок. Его глаза расширились, пока он рассматривал набросок, – который я нарисовала по памяти, – где он играл на барабанах в «Аттике». Работа была не самой удачной, без моих качественных карандашей, но, по-моему, мне удалось отлично изобразить его.

– Просто невероятно! Как ты можешь говорить, что плохо рисуешь?

От его слов мои щеки зарделись.

– Спасибо. Может, стоит оставить его себе? Однажды ты станешь знаменитой рок-звездой, и я продам его на eBay за бешеные бабки.

– Оставь. – Его глаза потемнели до цвета мха, а голос потеплел. – Чтобы не забывать меня.

В его взгляде отчетливо читался интерес, и я взволнованно опустила взгляд на свои руки. Я ощущала себя не в своей тарелке и понятия не имела, что говорить и делать дальше. Мне довелось противостоять вампирам и стае крокоттов, но стоило поставить передо мной симпатичного парня, и я не знала, как вести себя.

Самсон мягко рассмеялся.

– Ты даже не представляешь, как очаровательно сейчас выглядишь.

Я отвернула от него полыхающее лицо и выглянула в окно.

– Не совсем тот образ, на который я…

Слова застряли в горле, когда я почувствовала знакомое шевеление в сознании. Не то чтобы я не понимала, что один из них будет следить за нами, но какое-то время выбросила это из головы и притворилась обыкновенной девчонкой, которая пила кофе с красивым парнем.

Я осмотрела улицу в поисках своего преследователя. Никого там не оказалось, но ощущения подсказывали, что рядом находится то ли Николас, то ли Крис. Ну правда, что, по их мнению, могло случиться со мной в кофейне средь бела дня? Передозировка кофеином? Ожог от горячего кофе?