Неуравновешенный

Нагло разглядывая присутствующих, невольно возвращался к постаменту – двенадцатому месту. Возвышению «на полдень», как выбившийся гвоздь на циферблате. Начало августа – сегодня восседает Лев. На своём золотом троне. Нога на ногу. Горящие в две звезды глаза смело смотрят в вечность. Роскошная шевелюра, что грива. Однако первое бросается – бесстыдная нагота. Однажды рисуя Льва, я руководствовался музой. А надо было логикой. Ведь он погиб в огне. Овна и Стрельца, по отдельности вступивших в пекло, в своё время как-то вызволи. Обожжённых, но сохранивших телесную целостность, земле предали ряженными. Колдуна же оставили. Праху тряпки не нужны.

Льва нисколько не смущал его облик. Гордый и властный, он сейчас действительно правил миром в своё удовольствие. Я же, его октябрьская замена, могу только держать Вселенную, разрываясь по швам. Мне стало совестно, будто тот видел меня, и взгляд мой побрёл дальше. Товарищи собирались, но не переговаривались. В чате общительные, а здесь как воды в рот набрали. Я видел их интерес ко мне, к новенькому. Кто-то даже поприветствовал махом руки или кивком головы. Их тревожность передалась и мне. Все что-то знали, чего-то ждали.

По привычке ссутулился, чтоб кости мягче гнуло. Немедленно поднял голову, услышав, как звучит наша неправильная латынь.

– Здравствуй! – воскликнул кто-то шибко весёлый. По лыбе вычислил – Овен.

Обратился он к Змеюке. Тринадцатому знаку в нашем кругу места не нашлось. Пока томимся на своих постах, та вольна подступать к любому из нас. Тамада в конкурсе.

– И тебе не хворать.

– Только можно побыстрее? – попросила красавица по левую руку от меня. Золотистые волосы, длиннющие, как у Рапунцель. Но путанные, что сети паука. – У меня дела.

– При жизни не закончила? На кой вешалась тогда? – уколол Стрелец, сидя в своём алькове в позе лотоса, сложив руки на груди. Несмотря на язвительность, я услышал в его голосе дрожь.

Змеёныш вышагивала медленно. Все напряглись. Резкий порыв ветра донёс до меня запах далёких снежных полей. Откуда?

Девушка устало выдохнула:

– Итак. Кто на сей раз попросил смертного молиться за меня?

Водолей звонко хлопнул себя по лбу. Овен стремительно отвернулся, грязно выругался. Лев, точно он, тихо захихикал. Я поймал на себе многозначительные взгляды Рака, Близнецов и Рыб – только когда Змеюка стояла к ним спиной.

Я скорчился, пережидая очередную волну жгучей боли. Закусил губу. Кисти предательски затряслись. Не от ломоты. От волнения.

– А чего сразу мы? – вдруг высказался Водолей. – На экране мелькаешь, как выяснилось. Вот кто сердобольный и вздумал спасти «ведьму».

Та хмыкнула. Жалкая попытка. Все понимают, что настоящее её имя знают только присутствующие. Ведь иначе помолиться за кого-то нельзя. Однако Водолей попытался – я ему это добро никогда не забуду.

– Методом исключения, – девушка наворачивала круги, сложив пальцы «домиком». – Об этой регулярной вашей практике и тому, чем она чревата, не знают новоприбывшие. То бишь Весы, Козерог и Рыбы.

Мне казалось, Змеёныш только делала вид, что рассуждала. Специально рубила паузами. На самом деле сразу сообразила, кто всему виной. Просто рисуется. Не знаю, как с остальными, а со мной постоянно играется. Вот и её поганый питомец зыркнул прямо на меня. Своим мерзким блестящим глазом.

Овен заливисто расхохотался.

– Ты серьёзно? Забыла, какой контингент собрала? Художники не в ладу с головой. Им бы на такое мозгов не хватило. Рыбонька со своей шизой обет молчания взяла, если ты запамятовала, а Неуравновешенный вконец поехавший, – обречённо развёл руками. – Из адекватных тут только я. Лев, без обид.

– Сказал тот, кто сжёг себя заживо.

– Водолей, умолкни.

– А то что?

Не успел договорить, как Буйный сорвался с места. Из ниши его не пустили деревянные колодки. Из воздуха взялись. Я не изображал такого на портрете Овна, потому не на шутку испугался. Он отчего-то очень напомнил мне… чучело барана, голова которого за доску прибита к стене.

– Всё, я нормально. Отпусти.

Оковы пропали. Буйный выпрямился, послал обидчику неприличный жест.

– Козерог! – коварно улыбнулась подколодная парню с рогами, воткнутыми в каменный свод алькова. – Всё по-старому?

– А сама не ощущаешь?

Тёмная лошадка держалась по-деловому статно. Такой бы в кресле замминистра смотрелся органично. Более того, я желал бы его там видеть.

Змееносец сто пудов телепат. Махнула в мою сторону:

– Просветите этого. От перенапряга сейчас дуба даст.

– Трудоголик у нас козырный. Учёная птица, – охотно вписался Овен. – Как во всю эту телегу впрягся – так за науку взялся. Топит Змееносца, в статьях своих доказывает, что барышня наша – выдумка. Ей приятного мало, но она не обижается. Извинишь, что я о тебе в третьем лице, красавица? Едва ли потуги уместны, но Козерог упёртый.

– Давно в секретари записался? – высказался тот, кого обсуждали.

– Спасибо, – скорее отвлёк я Овна.