Неуставняк. Книга 1

— Первая колонна, выйти из строя! — Четыре товарища, стоящие колонной с правой стороны строя, вышли из строя и остановились. — Там за трибунами найдёте носилки. Это ваш инструмент. Остальным самостоятельно разбиться по парам и выстроиться на краю поля через равные промежутки.

Время на выполнение данной задачи было не определено, и мы спокойно разбрелись, чтобы выстроиться. Я встал в пару с Костей. У нас как бы был обет молчания — мы говорили немного, как-то так повелось с первой минуты: я глазами показываю, он мне глазами отвечает. Но это не означало, что мы не общались с другими и не заводили знакомств. Просто пока нам рядом было комфортней. Я вроде как вперёд смотрю, а он мне прикрывает спину. После завтрака в курилке образовалась маленькая суматоха, и я, встав рядом с Костей, показал, что он не один, и недоразумение сразу прекратилось.

— Значит так, воины! Задача предельно проста! Перед вами противник в виде этих жёлтых цветов. Приказано противника уничтожить! После победы — заслуженный отдых! Приступили.

Мы скромно подошли к краю поля и, слегка нагибаясь, принялись, как козочки, щипать травку, вернее, эти цветочки. Поначалу поставленная задача воспринималась как издёвка. Ну что тут делать: сорвал трубчатый стебелёк с цветочками, зажал в кулак; собралось немного, отнёс в носилки и возвращаешься. Каждая двойка имеет примерно полтора метра личного пространства на этом общем поле битвы, просто как‑то несерьёзно. Поле проходим поперёк. Уже окучив половину трассы и возвращаясь от носилок на свою дорожку, я вдруг заметил, что мой друг недобросовестно выполняет свою работу.

— Костя, ты чё! Кончай хилять! Ты чё пропускаешь? Посмотри! Я чё, за тобой собирать буду? — Я протянул ему навстречу внушительный букет сорванных мной, но пропущенных им цветов.

— Саня, ты чего? Я сам за тобой подбираю! — Он указал на то расстояние, которое я недавно прошёл, на нём было мной пропущено минимум десять цветков.

Не может этого быть! Я себя знаю — моя природная лень не позволяет делать возвратно-поступательные движения. Если я что-то и делаю, то делаю один раз, но не более двух, а тут…! Я оглядел поле. Оно разделилось на «до» и «после». «До» — больше жёлтое, чем зелёное, а «после» — более зелёное, но всё равно ещё жёлтое.

Колдовство! Причём многие пары стали возвращаться на заранее отвоёванные позиции. Не хочу сказать, что это обстоятельство меня завело, скорее, озадачило. Выходит, мы что-то пропустили в этом живом синтезе вещества, создающего свою мерисистему. Я присел, чтоб вглядеться в корешок ближайшего цветка, и обнаружил, что рядом с цветущим бутоном находится ряд бутончиков, которые ещё не раскрылись, и, по моему соображению, раскроются нескоро. Значит, с ними надо бороться тоже!?! Но значит — это не война, а подрывная работа. Я извинился перед Костей, и мы начали заново, но уже не щипали их, а остервенело рвали под корень.

Все перестали бегать со своими охапками к носилкам, а бросали вырванные растения прямо возле места расправы и надвигались на следующие, которые так же безжалостно выкорчёвывали. В результате этой операции рота вновь продвинулись за середину поля, когда прозвучал призыв на перекур.

А курить в части можно только в курилках. По этой причине нам пришлось, не одевая кителей, строем двинуться до курилки и там предаться заслуженному отдыху. Наши пальцы были окрашены, а все старания оттереть образовавшийся бурый налёт были безуспешны. Господи! Какой идиот замыслил эту суматоху?!

— Товарищ сержант! Разрешите обратиться! — Я полуформально обратился к сидевшему в курилке сержанту.

В курилке разрешалось обращаться, не вставая в стойку смирно, и можно разговаривать со старшими по званию сидя.

— Обращайтесь! — Он сидел довольный, как кот на масленицу (и масла со сметаной наелся, и кошки твои).

— Какой идиот придумал драть эти одуванчики?!

— Командир батальона не идиот, как вы выражаетесь, а настоящий военный! У военных главное что?! Однообразие! Радуйтесь, Тела, что вы на осень не попали. Осень вручную — одуванчикам не в стать.

Сказанное я решил принять на веру. Мой взгляд пробежал по бесчисленному количеству огромных каштанов и кустарников. Окончив ревизию их зелёной массы, я взглянул на наши бренные труды. Футбольное поле стояло в первозданном виде, словно там никого и не бывало. Господи! Как же их надо драть, чтоб эти сволочи не росли?!