«Неуставные отношения» (СИ)

— Ты бы сначала поела, — Риф прислонился к стене и закрыл глаза. — Ты слышишь, Эля?

— Я не хочу! — крикнула девушка из соседней комнаты.

— Эля, — Михаил вошел в тот момент, когда она пыталась застегнуть платье, — давай помогу, — он справился с молнией и заставил девушку повернуться. — Послушай…

— Что тебя слушать, — Элина улыбнулась, — ты все равно зануда и говоришь одни умные вещи.

— Прости уж…

— Лучше поцелуй меня.

— Зачем мне тебя целовать? Это что-то изменит?

— Для тебя, может, и не изменит, а для меня…

— А для тебя? — Миша погладил подушечками пальцев её щеки. — Что это будет значить для тебя?

— Я странная, — Эля засмеялась и спрятала лицо на груди мужчины. Она сейчас казалась невероятно маленькой и милой, такой беззащитной и нуждающейся в чьей-то заботе и понимании.

— Ты очень странная, — Риф улыбнулся, — наверное, поэтому такая особенная.

— Ты меня сегодня поцелуешь? — требовательно спросила Элина, глядя Рифанову в глаза. — А потом проводишь до двери и пообещаешь позвонить.

— Начнём с поцелуя? — молодой человек улыбнулся, крепко обнял хрупкую девушку за талию и притянул к себе, осторожно прикасаясь губами к её губам.

___________________________________________________________________________________

*О времена! О нравы! (лат. O tempora! O mores!) — «Первая речь против Катилины», Цицерон

========== «Я тебя в обиду не дам» (Кот, Ума) ==========

***

Леся сидела одна в комнате отдыха «Смерча», листая без особого интереса забытый кем-то журнал. Все куда-то подевались, на звонки никто не отвечал, и девушка приуныла — неужели она такой плохой член команды, что можно вот так просто её забыть и игнорировать?

Она не чувствовала себя своей в сложившейся компании, она была чужаком, коим чувствовала себя на протяжении уже долгих лет. Уманова тяжело вздохнула и перелистнула страницу как раз в тот момент, когда её кто-то позвал. Подумав, что ей просто показалось, Леся углубилась в чтение, но не тут-то было: тихим голосом снова произнесли её имя.

— Кто здесь? — девушка повертела головой, в попытках найти человека, которому она неожиданно понадобилась.

— Ты одна, Лесь? — она узнала Кота и даже как-то облегчённо выдохнула.

— Одна, а что? — Ума тоже отчего-то перешла на шёпот и отложила в сторону журнал.

Вася юркнул в комнату, толкнул ногой дверь, чтобы она закрылись, и поставил на стол маленькую коробку молока, после чего сам уселся на диван. Только теперь Олеся заметила, что он что-то прячет под пальто, на котором ещё не успели растаять снежинки.

Дело было зимой, морозы и вьюга накрыли величественный Санкт-Петербург, а снегом запорошило улицы, купола храмов, лавочки в парках, мосты. До Нового года оставались считанные дни, однако предпраздничного настроения не было. Леся вообще не помнила, когда это настроение было, а Вася последние годы проводил исключительно на работе.

— Что у тебя там? — Уманова продолжала шептать, отчего создавалась таинственная атмосфера, так хорошо поддерживаемая тусклым светом. — Вась, что? — она насупилась и посмотрела на довольно улыбающегося командира, а в следующее мгновение из-за лацкана пальто показался маленький носик, любопытные голубые глазки-бусинки и серые ушки. — Ой, а кто это такой маленький? — Леся готова была визжать от радости, увидев маленького серенького котенка, который дрожал не то от холода, не то от страха.

— Вот, нашел по дороге на службу, — Вася посадил котенка на диван между собой и Олесей и погладил по спине. — Представляешь, кто-то сбил кошку, а он такой крошечный, рядом сидел.

— Малыш, — Олеся протянула руку, чтобы погладить котенка, а он облизнул её пальцы. — Голодный, наверное.

— Так я же молоко купил, — Кот кивнул на коробку, — только нужно его куда-то налить.

— Я где-то видела чашку и блюдце от Бориных пирожков, — подорвавшись на ноги, Олеся вскоре нашла и то, и другое и сразу же налила в маленькую тарелочку молока и поставила перед котенком.

Он радостно повилял хвостиком и, смешно пошатываясь, подошёл к блюдцу, потом принюхался и начал пить.

— Что с ним делать? — Ионов с умилением смотрел на маленькое чудо, занятое едой. Котёнок пил молоко как-то не умело, делая это впервые, но всё равно помахивал хвостиком, на кончике которого было белое пятнышко, как и за правым ушком. Он был таким очаровательным, одним своим присутствием привносил в помещение уют и какое-то домашнее тепло.

Сейчас хотелось натянуть тёплый, чуть колючий свитер, удобно устроиться под пледом и, потягивая из большой чашки горячий чай, наслаждаться тишиной и любимой книгой, в то время как за окном кружатся в вальсе снежинки. Но покой им только снится, и то не часто.

— Я не знаю, — девушка пожала плечами, — такой хороший… не выбрасывать же.

— Нет, конечно! Возьми его к себе, Лесь.

— Да я бы взяла, вот только куда? Не думаю, что в общежитии обрадуются такому пушистому соседу.

— И что делать? Куда его теперь? Он же совсем кроха…

— Пусть он у тебя поживет, а я потом заберу, когда с жильем вопрос решу.

— Можно и так, — Ионов улыбнулся. — Только звони мне почаще и напоминай его кормить. А как ты его назовешь?