Never Let You Down (СИ)

— Например, объяснить ему, что я не разожрался, — усмехнулся Роджерс, и Элис расхохоталась вслед за ним. В улыбке она почувствовала, как на губы навалились щеки — с детства она такого не ощущала, никогда с тех пор так широко не улыбалась. Или щеки просто стали больше.

— Да не разожрался он, пап! — шутливо воскликнула девушка, пихая Джеймса в плечо, — Хорошего человека должно быть много. Успокойся.

Барнс вздыхает, собирает волосы в пучок, и идет собирать коробки. Стив горделиво поручил Элис складывать всё содержимое её комнаты — от гирлянд до дневников, которые они хотели взять с собой на память. Они очень скучали по ней, и будут скучать. На мгновение, Роджерс захватила тоска, а ещё через мгновение она расплакалась, прижимая к себе плюшевого мишку, которому так и не придумала имени. Она прекрасно помнит, что ей его подарила Наташа, в её пятнадцатый день рождения, бежавшая с миссии и до жути уставшая, и единственным, что она успела схватить, стал этот медведь. Блондинка плюхнулась на постель, прижала к себе игрушку, и глубоко вздохнув, закусила губу и взвыла. На такой пронзительный плач тут же прибежал Бакс, а за ним и Стив. Собака прыгнула Элис на колени и принялась резво вылизывать лицо, а мужчина приобнял за плечо:

— Что случилось? — спокойно спросил он, пока к комнате неспешно, в свойственной себе манере, брел Джеймс. Он неуклюже сел рядом и обнял дочку за шею. А плач не прекращался, наверное, минут пять-десять. В головах у мужчин возникли миллионы страшных причин её слез: от той, что её бьет Локи, до той, что она ела на завтрак что-то, отличное от привычного. Успокоить её удалось, на удивление, просто: всего лишь дать ей шарлотку, в которой находятся яблоки, на которые у неё аллергия. Таблетку она, конечно же, выпила, но ситуация была уж точно «из ряда вон».

— Так что случилось? — переспросил Баки, держа её за руку, пока она уплетала шарлотку за обе щеки. Не дожевав, она ответила:

— Ничего… — Элис шмыгнула, а Стив схватился за голову и вытер лицо руками. Баки тихо хихикал в подушку, наблюдая за тем, как его муж пребывает в состоянии гнева, отчаяния и полного диссонанса с реальностью, но при этом пытается сохранять спокойствие. Получалось, если честно, плохо — поэтому он и смеялся.

К вечеру, кажется, всё стало очевиднее некуда — Элис легко засыпала, тяжело просыпалась, то складывала вещи с интересом и удовольствием, то швырялась в стены тем, что не влезало в коробку под удобным ей углом. Когда Роджерс успокоилась и начала более-менее успокаиваться, Джемс предложил ей съездить в Бруклин — отвезти все уже собранные вещи в его со Стивом новый дом, полюбоваться ночным видом на Бруклинский мост, поговорить обо всем на свете. Они давно друг друга не видели, и поговорить точно есть о чем. Девушка оделась свободно, но тепло: широкая черная рубашка, черный кардиган, теплые носки и брюки, теплая обувь. Очевидно, так не ходят в Осло, да и в Манхэттене намного теплее, чем бывало обычно. Баки этому значения не придал, взял её за руку, когда погрузил все коробки, и помог сесть в машину. Девушка тут же принялась снимать с себя теплую одежду. Мужчина сел в машину, закрыл двери, открыл окна на полную и завел машину.

Половину пути они ехали молча. Баки и не хотел её пытать, если честно — просто хотел сменить обстановку, может, ей станет легче, может нет. В любом случае это бы пошло на пользу. Бруклинский мост, до безумия красивый и светящийся желтыми, теплыми цветами, в приближающейся фиолетово-красной ночи он выглядел как клочок земли, не залитый кровью во время войны. Ровно в тот момент, когда они пересекли черту «Манхэттен» и приближались к границе Бруклина, Элис набрала в легкие побольше воздуха, и тихо сказала:

— Не говори никому, что я беременна от него, ладно? — она откинулась на кресле, — У меня и так ощущение, что он что-то подозревает…

— Кто? — спокойно спросил Баки.

— Локи, — отрезала Элис, сложив руки на коленях, словно преступник на допросе.

— А что тебе будет, если он узнает?

— От него — ничего. А вот от Брунгильды, Тора… Может не поздоровится.

Джеймс нахмурился и снизил скорость.

— Ты думаешь, что тебя там будут ущемлять из-за того, что ты…

— Да, — Не дала закончить фразу Элис, — Не говори это вслух. Может, это был бракованный тест… И я просто отравилась… И… — она тяжело вздохнула, — Ладно, ничего, — прорычала принцесса в продолжении своей мысли.

— Может, таки скажешь ему? Он же должен иметь какую-то власть. Затыкать, наконец, неугодные рты.

— Брунгильда — королева. Поднявшаяся с низов и сошедшая с ума от власти. Наследники у неё вряд ли будут. А вот если будут у меня… Она ни мне, ни им жизни не даст. Вот так, — прохрипела Элис.

— Тогда, может быть… Останешься тут, пока не родишь? Чтобы без последствий.

— Пап, — буркнула Элис.

— А что тебе мешает? Защитишь и себя, и его или её. Почему нет?

— Я принцесса. Я должна…

— Ты будущая мать. Тебе нельзя волноваться, бояться и быть вне безопасности. Ты либо едешь туда, чего не случится, пока я жив, либо остаешься тут, наблюдаешься у врача и не пересекаешься с этой женщиной.

— А Локи?