Never (СИ)

— Он ведь сказал бы мне, да? Лидия, черт, не молчи!

Сказал бы? Мартин смеется ненатурально и смотрится в зеркальце, поправляя помаду. Сказал бы после того, как поцеловал названного брата, а тот оттолкнул и просто сбежал из дома посреди ночи?

Это вряд ли, милый.

*

— Ты меня избегаешь?

На улице давно ночь, Стайлз сидит на ступеньках и курит в кулак, нимало не заботясь о том, увидит ли шериф из окна. Он бледный и взъерошенный, и миллиард родинок на шее и щеках, как зашифрованная карта звездного неба.

“Я ж не просил ничего, Стайлз. Только тебя”

— Нет, а должен был?

Йен сильно навеселе и чуть растягивает слова вместе с нарочитой, неловкой какой-то улыбкой. Протянуть бы руку и дотронуться до щеки.

Блять, чувак, я так по тебе скучаю.

— Раньше мы все делали вместе, помнишь? С детства. И в школу потом – только вдвоем. А теперь ты пропадаешь где-то ночами, а я даже не знаю, с кем и зачем.

“Раньше” – до злополучного поцелуя, быть может?

Йен Галлагер появился в доме Стилински почти сразу после похорон Клаудии. Маленький, тощий и рыжий, зашуганный и дрожащий, как лист на ветру. Прятался за спиной Джона, и зыркал исподлобья, почти что шипел. Но очень быстро стал полноправным членом семьи и лучшим братом для Стайлза из всех, что могли бы быть.

— Я думал ты знаешь. Я с Микки встречаюсь, – небрежно бросает Йен и прикуривает, опускаясь рядом с братом на ступени.

На самом деле, это даже не новость. Особенно после утреннего “представления”. Но почему так остро ноет в груди и кто-то словно выламывает ребра?

Блять.

— Я не должен был, – начинают они одновременно и замолкают, хохотнув невесело.

“Я не должен был тебя целовать”

“Я не должен был отталкивать”

— Это серьезно?

Стайлз не хочет знать, даже думать об этом не хочет. Но у Йена счастье в глазах, и... Блять, ты просто потерпишь.

— Наверное. Мне по-настоящему с ним хорошо. Хотя я не знаю никого, кто бы так матерился. Мы думаем о том, чтобы попробовать снять квартиру.

Как-то так, наверное, небо падает на землю, кроша черепушку обломками. Как-то так взрывается граната в замкнутом пространстве, превращая внутренности в фарш. Как-то так... как-то так понимаешь, что мир кончился, что впереди – лишь пустота.

Но Стайлз находит откуда-то силы, чтобы опустит руку на плечо брата, чуть сжать и улыбнуться. Почти что естественно. Почти.

— Я рад за тебя, братишка. Если у тебя все хорошо.

— Лучше и быть не может, – пальцы Йена поверх его руки обжигают до волдырей, и в горле так горячо, будто он свинца расплавленного налакался. Пиздец. – А ты? Когда уже пригласишь Лидс на свидание? Ты же влюблен в нее с третьего класса.

Это не ревность и не затаенная обида даже. Участие, волнение за брата. А Стайлзу смешно так, что чешутся губы. И хочется заржать, откинув голову, и спросить лишь одно: “Серьезно? Серьезно, блять, Йен? У тебя так быстро прошло?”.

Но он не спросит. И постарается справиться с тошнотой, когда в следующий раз увидит, как Милкович целует Йена на глазах у всей школы.

“Это должен был быть я”

“Ты опоздал”

====== 69. Шарман/Колтон ======

Комментарий к 69. Шарман/Колтон https://pp.vk.me/c630821/v630821352/27eba/jA1ytbs89js.jpg

— Мы должны это отметить, как считаешь? Пропустим по рюмочке?

— Конечно, бро, дадим папарацци свеженького материала, и пусть ленты в твиттере и инстаграме пестрят нашими пьяными фотками, а бульварные газетенки орут на все первые полосы, что Колтон Хэйнс и Чарли Карвер “вышли из шкафа”, чтобы иметь возможность публично быть вместе. Почему нет?

Чарли смешно морщится и зачем-то натягивает кепку на глаза. Смотрит на друга с жалостью — Колтон кажется таким измотанным, будто не каминг-аут совершил, а впахивал на стройке три смены подряд, не прерываясь на отдых.

— Все знают, зачем ты это сделал, – начинает Карвер, но тут же осекается, быстро опуская глаза на фырканье приятеля. – Ладно, ты прав, не знает никто, кроме тех, кто снимался в “Волчонке”, но слухи-то ходят давно.

— Чарли, я люблю тебя, как брата, но, может быть, ты соизволишь заткнуться? Мы, кажется, не собирались говорить про каминг-аут — ни мой, ни твой. Ты как-то тоже не стремишься представить миру свою “даму сердца”.

— Ой, да пошел ты, – Чарли лезет за телефоном, печатает что-то быстро. – Не парься, всего лишь сообщаю Максу и Холл, что мы не пойдем с ними в клуб сегодня, как собирались. Похоже, тебе правда нужна передышка.

Колтон благодарно моргает и лишь раздраженно вздыхает на неизбежный, но такой болезненный вопрос:

— Уже несколько дней, как вышло твое интервью. От него так и не слышно ничего?

Не слышно. Не писал в твиттере или инстаграме, не писал на мыло, не звонил и не прислал даже смс. Какая разница? Колтон сделал это лишь для себя, потому что так устал притворяться. Не то, чтобы он собирался теперь кричать о своих чувствах на каждом углу, но...

— Он и не должен как-то реагировать, бро. Знаешь, сходи ты все же на вечеринку, вечность с братом не виделся. А я просто поеду домой и отосплюсь.