Неверные

– Все в норме. Что я могу сделать для тебя?

Катя молча уткнулась ему в плечо.

– Я прошу, оставайся моим другом. Пожалуйста. Я не могу сейчас выяснять отношения. Слишком все запуталось.

Петя вздохнул и прижал девушку к себе. Пусть так оно и будет.

Женя

На похоронах мы держались особняком, одинаково застыв без эмоций. Катя судорожно держала Петра за руку и подозреваю, это давалось не только ей тяжело.

Я. Я перегорел. Умер внутри. И не знаю насколько меня хватит. Лера стояла со мной рядом, и я благодарен ей за это. Без нее и детей моя жизнь не имела бы смысла.

Родители не должны хоронить своих детей. Это долг детей. И я выполнил его. Им еще бы жить и жить. А я не успел сказать им ни спасибо, ни что безумно люблю обоих.

Лера

Похороны прошли. Я ни на секунду не оставляла его одного. Дом опустел. Нет привычных звуков, даже детские голоса не спасают от тоски, которые громко просили Олю и Юру.

Варя не выходила. Алекс поднимался к ней с подносом, но она отказывалась от еды. Меня же она совсем не желала видеть.

Помогая на кухне Кате с завтраком для толпы детей, я почувствовала себя дурно.

Едва успела нагнуться над раковиной, когда меня вывернуло наизнанку.

Катя заботливо подскочила ко мне, роняя полотенце.

– Что с тобой? Ты вся зеленая.

– Все нормально. Плохо стало. Не обращай внимания.

Девушка пожала плечами и вернулась к детям, громко требующим свою порцию каши.

Меня вновь замутило и я, сдерживая рвотные позывы, налила себе воды.

Меня мутило теперь постоянно. И пока это ловко удавалось скрывать.

Еще один ребенок. Наш ребенок. И я не могла признаться. Не сейчас, когда он бесконечно занят. Честнее признаться, быть может это растопило бы лёд между нами.

Но с каждым днем я вижу в нем неотвратимые изменения. Это больше не тот парень, балагур и весельчак. Нет. Передо мной другой и все же родной и близкий.

Женя

Отец приехал после похорон. Не скажу, что удивлен. Букет белых роз едва пометился на могиле матери. И я знал, цветы от него. Теперь он приехал и стоял возле меня.

– Спасибо, – больше я ничего не мог ему сказать.

– Мое предложение еще в силе. Я готов помочь вам.

– Спасибо. Лучше скажи правду. Хотя я и так ее знаю. Почему ты соврал, будто не знаешь Веронику?

– Не посчитал существенным. Да и не знал, что она оказалась беременной. Она призналась, когда я уже сидел. Поэтому пришлось Кате ждать, пока я смогу ее забрать.

– Она говорила, что помнит свою маму. И кем была эта женщина?

– Она ее удочерила, а потом умерла. Так Катя и оказалась в детском доме, где потом я ее и нашел.

– Дерьмовым ты оказался отцом. Но не смотря на это, у меня к тебе просьба.

– Какая?

– Помоги нам. Я хочу продать все и уехать. Всем вместе.

– Хорошо. Я позвоню, как будет все готово. И ты скажешь мне кто точно едет.

– Ладно. Жди звонка.

Отец помолчал еще немного и уехал.

Петя, наблюдая за Алексом и Катей, назрел для разговора. К Жене сложно подойти, и он все же рискнул.

Смирнов просматривал счета, делая пометки на документах.

– Я хочу спросить

– А? – Женя вопросительно взглянул на него.

– Что происходит между этими двумя?

– Это называется Любовь.

Петя с сомнением посмотрел на парня и вновь спросил:

– Тогда почему они не вместе?

– Разве? – улыбаясь, ответил Женя и кивнул головой в сторону Алекса и Кати. Те сидели в гостиной, он читал вслух, дети сидели полу кружком вокруг него, старшие раскрыв рот.

– Значит, у меня ни единого шанса?

– Ни единого.

– Но официально же они не пара. В чем проблема

– Проблема в Алексе. Я его знаю на протяжении вот уже лет 20. И поверь, это самый замороченный парень на свете на счет приличий. Особенно это касается семейных дел.

– Почему?

– Не мне рассказывать семейные секреты. Но поверь, если он победит своих демонов, это случится не скоро. И Катя будет ждать. Поэтому никаких у тебя шансов нет.

– Как у тебя с Лерой?

– Да. Как у меня, – он горестно вздохнул и больше не сказал ни слова.

Глава 87. Звереныш

Варя

Мне одиночество лечит раны. Мимо проходит время, пролетает листва за окном, а я тоскую. Тоскую по матери, по отцу. Тоскую по прежней жизни.

Музыка не спасает.

Хоть я и стараюсь выплеснуть горечь утраты через нее. Не удается.

Боль не желает покидать сердце, накапливается там, стонет, воет и не оставляет в покое.

Тяжелые ночи, проводя без сна, сидя у открытого окна, прикуривая стыренные сигареты у Кати, я смотрю на город вдали. Людей много на свете и говорят, мы все родственники между собой. И я бы хотела поменяться с кем— нибудь судьбой.

Под этой крышей раньше звучал смех, голоса… А теперь тишина и слезы. Слезы. Бесконечные потоки слез. Брат, любимый брат несчастен, сестра, которую я мало знаю, несчастна. Да и все в этом доме такие. Дом несчастных…

Вымучивая гитару, я от злости схватила ее и разбила.

К черту!

К черту!

К черту!

Кому теперь нужна она? Как и я? Ее дарили мне папа с мамой, которых я больше не увижу… Помню, как папа привез ее на день моего 16— тия. Исполнил Мечту. А я…

Заревела, обхватив голову руками, как зверь в своей берлоге.