Неверные

– Можешь. Но тебе подавай все и сразу. Мы не в магазине и не можем выбирать то, что по душе.

– Значит, я опять веду себя как ребенок?

– Да. Дуешься, споришь. Ты требуешь и не слышишь меня.

– Я требую? Да, я требую! Что в этом такого?

Она не желала слушать меня. Не давала мне передышки, брала напором. Мы не совпадали не только по темпераменту, но и по пережитому опыту. У нас слишком мало времени, чтобы узнать друг друга получше.

Я пожелал Кате спокойной ночи и решительно ушел спать. Завтра нужно собрать вещи и в путь.

Катя

Алекс собирал вещи, когда я пришла к нему. Постояла в проеме и прошла в комнату. Мне нечего сказать ему, но я чувствовала себя целой, находясь с ним рядом.

Он уедет вот уже завтра и заберет часть меня с собой.

Я просто смотрела на него, стараясь запомнить до мелочей. Выражение лица, мимику, запах.

Не смотря на результат теста, больнее осознавать, что для него мораль выше собственных чувств. И моих тоже. Он на расстоянии вытянутой руки, я могу прикоснуться к нему, если захочу. Нельзя. Нельзя касаться друг друга, нельзя говорить.

Иначе вся наша крепость падет. Пока боль не станет терпимее, нам нельзя быть рядом. Мы можем лишь смотреть.

Два месяца. Два долгих два месяца: споров, забот, истерик. Два месяца в аду. Ни шагу навстречу. Один раз я попробовала сломать лёд между нами и потерпела поражение. Я почти поцеловала его, он почти ответил. И мы оба пристыженные позорно отбежали друг от друга.

Дядя.

Семья.

Что я знала о семье?

Ничего. Брата и сестру я полюбила и приняла. А его… Я любила как мужчину и видела, как мужчину. А должна видеть родственника.

Сложно. И больно.

С матерью я не виделась, хотя она пыталась. Мне не о чем говорить с этой женщиной. Мама Оля лежит в земле, и она стала для меня единственной, кто мог носить звание матери. Другой мне не надо.

Вероника или как ее там, вызвала меня на встречу, я пошла. Хотела посмотреть ей в глаза. Ничего путного не вышло…

Красную помаду я выкинула. Равно как и другие привычные вещи. Теперь я точно не несмышленыш. Я продала бы душу за те три недели, когда была просто Катей, а он был Сашей. И мы могли быть вместе.

Алекс вышел из комнаты, а я молнией сорвала с вешалки его свитер и убежала к себе. Зарылась в его запах с головой и разревелась.

Свои вещи я не собрала, время еще есть. Петя позвал меня съездить отдохнуть перед поездкой, привести мысли в порядок.

И пока есть время, я хожу за Алексом как привязанная, прощаясь не только с ним, с собой прежней. Я бы хотела ходить за ним тенью, следуя везде шаг в шаг.

Его чемодан заметно похудел к вечеру. Он заметил и виду не подал. Он всегда сможет купить себе другие вещи, чужие мне. А эти останутся со мной. Моим Алексом: в футболках, свитере, флакончиком туалетной воды, портмоне, ручкой, карандашом, дисками с музыкой, даже чертежами…

Глава 90. Она меня раздражает

Лера

Я собиралась капитулировать. 12 недель прошло и теперь никто не отправит на аборт. У беременных свои страхи, и он самый яркий сейчас в моем случае.

Я боялась, что наш ребенок окажется в тягость и ненужным. Поэтому продолжала молчать, хотя на учет уже встала. Никто не задавал мне никаких вопросов, не обращая никакого внимания. Света увлечена Сережей, тут же еще эта противная Алиса.

Мы не терпели друг друга. Раньше я только слышала о ней, а познакомившись поближе, подумала, лучше вообще ее не знать.

Сегодня Женя позвал меня в кабинет. Робея я зашла и подошла к нему, сидящему в кресле.

– Я хотел поговорить с тобой.

– И о чем?

– Лера, нам не уехать всем вместе. Поэтому придется спросить. Ты выйдешь за меня замуж?

Я оторопела, а он продолжал, тараторя:

– Просто по— другому нам не надут забрать детей. Мы поженимся и сразу же усыновим парней. Как ты на это смотришь? Не хочешь?

Я заулыбалась:

– Тебе и так придется жениться на мне, раз ты скоро станешь папой.

– Не понял. Кто станет папой?

– Ты дурачок, кто же еще?

Он пару секунд молчал, а потом схватил меня в охапку.

– Ты же серьезно? И как давно ты знаешь?

– Я не хотела говорить раньше времени. Прости. Ты рад?

– Конечно, рад! Ты еще и спрашиваешь! Все, завтра в загс, писать заявление. Надо сделать все максимально быстро, тем более тебе теперь точно не отвертеться.

Он довольно протянул последнюю фразу, будто я собиралась. Глупости.

Присутствие в доме Алисы напрягало. Я становилась похожей на шарик, постоянно ела.

А она ходила вокруг Жени как кошка. Он посмеивался над моими претензиями, продолжая ходить с ней заниматься. По утрам они стали и бегать вместе, пробовали кататься на лыжах.

Я бесилась. И поделать ничего не могла. С меня сдували пылинки и во всем ограничивали, что касалось домашнего быта. Заявление мы подали и оставалось только ждать. Боюсь, до родов мы точно отсюда не уедем.

Женя

Я приводил дела в порядок. Отъезд затянулся. Вероника устроила истерику в обоих офисах, узнав о продаже дома. Я испытал незабываемые ощущения, наблюдая как она бесится. После всего, что она сотворила, это малая часть расплаты. У нее не осталось ничего, кроме груды тряпок.