Неверные

– Ты пожалеешь, Смирнов. Вырвешь свое сердце и принесешь мне его на руках, прося прощения!

Я усмехнулся и показал ей весьма неприличный жест. Делай, что хочешь, ведьма, ищи ветра в поле.

Мы почти готовы к переезду. Тем более нас тут больше ничего не держит. Единственное, что меня тревожило Никита. Мы не могли забрать его с собой. Оксана отказалась уезжать с нами. И я обеспечил им будущее, пусть она еще и не знала об этом.

Лера ждала меня дома. Наши отношения улучшились.

Если бы не смерть родителей известие о беременности Леры вызвало бы наибольший восторг. Я счастлив, правда. Только думаю, самой Лере беременность не в радость. Тем более от меня…

Она стала странной. Более летающей в облаках, чем раньше. И пускай на этот раз она носила под сердцем моего ребенка, это не приносило ощутимого спокойствия.

Она все также далека от меня. Моя любовь не стала бледнее, нет. Она смирилась с вечным отрицанием. Я продолжал любить Леру и этого ничего не изменит. Даже усердные попытки Алисы вызывали лишь улыбку. Девчонка так искренно старалась, а ее я игнорил. Уверен, она хорошая и мы могли стать друзьями, стоило ей бросить попытки затащить меня в кровать. Лерик бесилась и это вдвойне радовало.

Глава 91. Если я останусь

Женя

Вечер прощания вышел грустным. Мы молча поужинали. Алекс встал первым из-за стола, помогая убирать с него Лере. Одна Катя сидела неподвижно, как струна.

Пришла пора прощания. Варя неуклюже обняла высокого Алекса и захлюпала носом. Маленькая Вика уже спала, сладко посапывая, в машине.

Мы тоже с ним обнялись, Лера заревела и уткнулась в плечо. Чего они развели водопад, учитывая, что увидятся через пару недель?

Все дело в Кате. Той, что смирилась. И прощалась.

К слову сказать, я бы не выдержал. Но надо знать Алекса. Тогда можно было понять его. Представляю, чего это стоило им обоим. Ведь по ним видно, как это тяжело. И сейчас они прощались не как родственники, а как влюбленные, расстающиеся навсегда.

Мы втроем тихонько вышли из коридора, оставив их вдвоем. Им сейчас это нужнее.

Алекс

Она стояла напротив, качаясь с пятки на носок. Я попробовал улыбнуться и улыбка вышла так себе.

Не люблю прощаться. И никогда не умел этого делать. Я протянул к ней руки и она буквально упала ко мне. Слезы, короткие поцелуи, наши руки перепутались между собой.

– Я хочу, когда ты соскучишься, ты отбросил свою гордость и вернулся ко мне. Я буду ждать. Год, целую жизнь, если понадобится. Ты состаришься быстрей, твоя дочь вырастет, и ты вернешься ко мне, мудрый с годами.

– Беззубый и лежачий?

– Тогда ты точно не оставишь меня. Не сможешь дважды

– Я люблю тебя, Катерина. Но хочу, чтобы у тебя была своя семья. Это важно для меня. И быть может старый и беззубый приползу просить прощения. Но не сейчас. Не сейчас, когда люблю тебя так сильно и безумно.

Я спрятала лицо на его груди, улыбаясь сквозь слезы. Он любит меня. А остальное неважно.

Я буду ждать. Это я умею лучше всего.

Пусть сегодня он уезжает, забрав мое сердце с собой. Верю, не все еще потеряно для нас.

Сдаться, значит проиграть. Проиграть. Я не сдаюсь. Не проигрываю. Я иду впёред, не оглядываясь.

Он уехал, помахав на прощание. Мысленно я сидела с ним рядом в машине, наблюдая как смешно он морщит лоб, как длинные узкие пальцы обхватывают руль. Он думает обо мне. Сомневается. Значит, не все еще закончено.

Глава 92. Дети своей матери

Женя

Прошло шесть месяцев.

Сегодня мы поехали на кладбище с Варей. Лера осталась дома с Оксаной. Последняя буквально жила у нас. Впрочем, никто из нас не был против. Скоро на свет должен был появиться наш сын, и мы с нетерпением ждали его появления. Уехать раньше у нас не вышло. Сначала известие о гибели Петра и Кати, потом вот заболели дети, Лера плохо себя чувствовала, лежала на сохранении и отъезд откладывался на неопределенное время.

Постояв у могил Руслана, Милы, мы пошли к родителям. Свежие ослепительно— белые розы появлялись на могиле мамы каждый день. Я не разговаривал на эту тему с Андреем. Он любил маму, но им так не суждено было остаться вместе. Я, кстати отдал ему все письма, что она бережно хранила. Мне ни к чему, а для него может что— то значило. Варя общалась с ним, знаю. Сама же проговорилась. Он потерял дочь, мы сестру. На ее могиле красные, бархатные свежие розы, тоже появляющиеся тут каждый день. Я ни разу не видел, чтобы он приходил. Сам ли приносил цветы или кто из его подопечных? Неизвестно.

Я простил его. Пускай. Сейчас не важны прежние ссоры, обиды. Та, что учила меня смирению и доброте, простила его. А я сын своей матери.

Время тянулось бесконечно.

Сережа и Света больше не вернулись, остались в другом городе и я ни капельки не виню их в этом. Мы приносим несчастье…

Лето полностью вступило в свои права. Мы жили вдалеке от города, от его суеты. Соседей вокруг мало, что не может не радовать.

Воздух чист и свеж. Алиса любила бегать по утрам. Эта привычка ее успокаивала, стабилизировала. Во время бега мысли спокойно текут своим чередом, не мешая.