Невероятная и печальная судьба Ивана и Иваны

Спустя несколько часов в прессе появилось сообщение: некая организация взяла на себя ответственность за теракт: «„Армия теней“. Мы никогда не оставим вас в покое». После чего в стране воцарилась растерянная, паническая атмосфера. Что еще за «Армия теней»? Чего ей надобно? Ведь, казалось бы, все шло как нельзя лучше. Племена мавров, которые раньше заигрывали с террористами, только что вступили в соглашение с правительством. Оно, со своей стороны, издало личный и семейный кодексы, которые включили в себя важнейшие достижения западного мира… Кобре были организованы похороны государственного масштаба, и погребен он был на кладбище Раван. «Приемный сын» Кобры, весь в слезах, возглавлял процессию в окружении самых высокопоставленных лиц действующей власти. За ними плотной толпой шагали люди, прибывшие из Тимбукту, Гао, Дженне, Сигу, иными словами – со всех уголков Мали. Некоторые отважились проделать немалый путь до Кидаля верхом – на небольших лошадках мавританской породы, вздымавших копытами пыль дорог, или на верблюдах, скакунах не столь шустрых. Церемония, безусловно, была очень красивая, а про самого Кобру и его деяния стали складывать мифы и легенды: мол, в десятилетнем возрасте он убил льва и, перепоясавшись его хвостом, постучал в дверь хижины, где старейшины судили да рядили судьбы племени. А в пятнадцать он убил мужчину, пытавшегося обесчестить его сестру, и, когда суд оправдал мальчика, деревенская толпа подхватила его на руки и, ликуя, пронесла по улицам, и так далее, и тому подобное.

Что до Ивана, то его переполняло приятное возбуждение. Можно сказать, что кровь, которую он пошел проливать против своей воли, очень быстро стала причиной невероятного прилива сил. Он словно испытал внутреннее перерождение, которому не мог противиться. Коран, который до сих пор он читал лишь для очистки совести, вдруг захватил его целиком, так что вскоре он уже знал наизусть несколько сур. Отныне он не помышлял ни о чем, кроме Бога, и посещал собрания с новым чувством превосходства. А еще стал открыто вступать в конфликт с отцом.

– Мы должны покаяться в своих грехах, – настаивал он. – Возможно, мы заслужили эту трагедию.

Отчего Лансана впадал в ярость и набрасывался на сына:

– Что ты такое несешь? Совсем ополоумел! Да, в нашем правительстве не ангелы заседают. Но оно старается, как может. Уже и мятежи на севере улеглись. По новому семейному кодексу количество жен у тех, кто хочет придерживаться полигамии, ограничено двумя. Чего еще тебе не хватает?

Потом Иван отыскал сестру, которая в отличие от него плакала день и ночь после теракта в клубе, ведь там погибли двое ее ближайших друзей. Он без обиняков объявил ей, что она больше не должна носить свои любимые белые шорты из тонкого хлопка, полностью оголяющие ноги.

– Не носить шорты? – воскликнула она. – С какой стати?

Иван старался говорить доверительно.

– Шорты возбуждают в мужчинах желание, следовательно – вызывают гнев Божий.

– Что? Желания мужиков, а значит, гнев Божий? Так говорят только набожные старики.

– Я – набожный юноша. Тебе нечего бояться, но твое поведение в определенном отношении должно измениться. Ты недостаточно думаешь о Боге.

Ивана скорчила недовольную гримаску и ответила:

– О каком боге ты болтаешь? Я не мусульманка и не собираюсь соблюдать заповеди Аллаха.

Это был второй раз, когда их мнения разошлись. В прочном здании их любви наметилась трещина, которую Иван старался не замечать из страха. Он заключил сестру в объятия, стал страстно целовать и больше не поднимал эту тему.

Через несколько дней правительство объявило преемника Кобры на должности – Абдурамана Суá, и на этот раз выбор был безупречен: бывший боец «голубых касок», выполнявший миротворческую миссию на Гаити, он на следующий же день после назначения провел собрание солдат милиции. Он был уверен, что последний теракт – дело рук своих. Нет никаких сомнений: в рядах национальной милиции есть предатели, убийцы, пособники террористов. «Армия теней» окопалась в самом ее ядре. Это утверждение потрясло многих, в том числе Ивана.

С того дня как они совершили массовое убийство, Бирам и Иван стали по-настоящему близкими друзьями. Днем они бок о бок поглощали скудный обед в казарменной столовой. Вечером пили вместе мятный чай и ужинали дома у Бирама, там же Иван частенько и ночевал, а вскоре переехал с вещами. Ему до печенок надоели толпы родни, наводнявшие дом отца, что неизбежно вело к промискуитету, поэтому у Бирама он отдыхал душой: три обветшалые, почти всегда пустующие хижины – ведь его младшие братья, занимавшиеся мутными делишками (легкие и тяжелые наркотики, регулярные визиты к проституткам квартала Томбо), возвращались домой поспать лишь ближе к рассвету. Иван поселился в хижине, которая раньше принадлежала матери Бирама. В открытое окно он любовался изменчивым обликом луны; ему был по сердцу и запах навоза, доносившийся из закутка в глубине двора, где содержались козы, и птичий клекот из курятника, где рыжий петух устраивал парады перед тремя серыми курочками.