Невероятная и печальная судьба Ивана и Иваны

Но мы знаем, что оставили вас в полном замешательстве. Вы ведь хотите знать, что стало с Иваном в его состоянии невероятного сексуального возбуждения. Вернемся немного назад. Итак, кое-как прикрывшись, Иван выскочил из комнаты сестры, пулей пронесся через гостиную и очутился на лестничной клетке как раз в тот момент, когда их соседка, Стелла Номáль, вернувшись из кино, открывала дверь в свою квартиру. Это была молоденькая гвианка, которая приехала в Париж учиться праву. Но увы – юридическая наука ей не давалась, и вот в двадцать два года девушка оказалась без работы. Они с Иваном были давно знакомы, потому что на протяжении года с небольшим бок о бок убирали учебные классы и подметали жухлые листья во дворе коллежа Марслен Бертло. Одно время Стелла очень даже заглядывалась на Ивана, какой же шоколадный красавчик, но, видя его полное равнодушие, решила обратить свое внимание на других. Сейчас же, глядя на то, как он, полураздетый, пытается застегнуть ширинку, она в замешательстве воскликнула:

– Что с тобой стряслось?

Словно одержимый, Иван грубо затащил девушку в квартиру. Не говоря ни слова, он бросил ее на диван и резко овладел ею. Заурядный обыватель, наверное, возмутится, мол, это было изнасилование, ведь именно так называют сексуальный акт, совершенный без согласия. Мы не станем спорить по этому поводу. По согласию или без, но Стелла испытала истинное удовольствие. Однако после любви Иван вдруг разрыдался.

– Что такое, мой сладкий зайчик? – промурчала Стелла, исполнившись нежности. – Кажется, у кого-то случилась большая беда.

Иван вытер слезы кулаками и в первый раз в жизни пустился в откровенные признания, чего раньше никогда себе не позволял.

– Ты хочешь собственную сестру? – Его слова шокировали Стеллу и в то же время возбудили. – Но разве так можно?

Иван не слушал ее и продолжал изливать душу. Они провели вместе всю ночь, прижавшись друг к другу, засыпая, просыпаясь, снова занимаясь любовью, обсуждая самые интимные вещи. Иван много плакал, Стелла утешала его.

– Но если ты так сильно ее желаешь, почему же не овладел ею, ведь она тебя просила? – пыталась понять девушка.

– Она для меня одновременно и путеводная звезда, и погибель, – с горечью отвечал Иван.

Проснувшись в шесть утра, Стелла обнаружила, что лежит в кровати одна. Не отдавая себе отчета, она оделась и, как в самое обычное утро, поплелась в коллеж, на работу.

На следующий день, когда Иван смотрел на нее с первых полос всех газет, а под фотографиями стояли подписи: «Зверь», «Убийца», «Монстр», Стелле показалось, что прошлая ночь ей приснилась. Неужели это тот самый человек, о котором все говорят? Это хрупкое, надломленное существо, мальчик, который прижимался к ней всю ночь, брал ее грудь, словно младенец, – неужели он и есть безжалостный варвар? Она была в таком замешательстве, что обратилась в кабинет психологической помощи, который недавно открыла мэрия Вийере-ле-Франсуа. Психолог, к которой она попала, оказалась красивой женщиной с кокетливыми манерами, ничуть не напоминавшей насупленных врачей-психиатров. Она не перебивая выслушала девушку, а потом спросила:

– Вы отдаете себе отчет, что находились на волоске от смерти? Ведь он мог убить вас.

– Он, убить! – Стелла пожала плечами. – Мне казалось, что он из тех, кто мухи не обидит.

– И, однако же, уложил в доме престарелых шестьдесят человек, – возразила психолог.

Ангел или демон? Не было никаких сомнений, что Иван принадлежал ко второй категории.

Подробности теракта в Вийере-ле-Франсуа стали известны публике, причем в мельчайших подробностях. Полный отчет появился на первых полосах газет во всем мире, включая даже желтую прессу в Индии и Турции. Это преступление казалось особенно циничным, ведь его жертвами стали полицейские на пенсии, старики, посвятившие всю жизнь защите своих сограждан, и без того страдающие от груза прожитых лет. Однако же во всем этом был нюанс, о котором догадывались только адвокат Анри Дювинье да, может быть, тот, кому довелось прочитать «Балладу Редингской тюрьмы» знаменитого ирландца Оскара Уайльда. Процитируем здесь лишь несколько строк из нее:

Ведь каждый, кто на свете жил,
Любимых убивал,
Один – жестокостью, другой —
Отравою похвал,
Коварным поцелуем – трус,
А смелый – наповал

[68].