Пикей прохаживается вдоль залива Золотой Рог и смотрит на синюю воду под Галатским мостом с его магазинчиками и ресторанами. Стамбул пахнет Азией, но уже совсем по-другому. Он не может понять, почему этот запах кажется ему чуждым. Он идет по переулкам к султанскому дворцу Топкапы и вдыхает прохладный утренний воздух, который пахнет древесным дымом, соснами и морем. Из уличных забегаловок и чайных домов слышен сильный запах табака. Он поднимается в гору и слышит гудки пароходов, стук лошадиных повозок и приглушенные звуки мотоциклов. По улицам Стамбула снуют все модели американских мотоциклов пятнадцатилетней давности, от «Шевроле» до «Бьюика». Машины еще более старые, чем в Индии, если это вообще можно себе представить. Но женщины одеты модно, совсем по-другому, чем в Афганистане, Иране или Ираке. Блузки, юбки, джинсы, непокрытые головы. Нигде не видно женщин в чадре, парандже или другой форме платка.
Ему кажется, что Стамбул – это предчувствие Европы, в которой он видит свое будущее.
Так много куполов и мостов. И все выглядит построенным на века. В школе Пикей читал о Тамерлане, великом полководце, который сжег дотла Дели и казнил большую часть мужского населения. Разве он не был турком? Во всяком случае, он был одноглазым, это Пикей помнил наверняка.
Пикей сидит на табуретке вблизи Голубой мечети и попивает из стакана холодный соленый айран. Он остановился в маленьком дешевом отеле недалеко от вокзала Сиркеджи, который находится в западной стороне города. Там он чувствует себя одиноким и грустит и потому сидит на узкой кровати в комнате на восьмерых человек и постоянно перечитывает письма, чтобы увериться в том, что на этой земле есть люди, которые его знают. Он одинок и в то же время окружен толпами незнакомых людей большого города, а потому чувствует себя очень маленьким. Человеку может показаться, что все куда-то идут, а он потерялся.
Он идет в банк, чтобы получить деньги по чеку, которые заработал за картину. Пока Пикей ждет денег, присев за стол, он по привычке достает блокнот для рисунков и карандаш и начинает рисовать служащего банка. Скоро вокруг него собирается группа людей. Сотрудники банка оставляют свою работу, окружают его и наблюдают за тем, как выходит портрет. Служащий, которого нарисовал Пикей, довольно смеется, когда видит свой портрет.
Ему кажется, что Стамбул – это предчувствие Европы, в которой он видит свое будущее.
«Очень похоже, вы молодец, господин индус!» – говорит он и показывает картинку своим коллегам.
Одна из коллег, в плиссированной юбке и синей шелковой блузке, тоже хочет портрет. Она красивая, и он бы с удовольствием ее нарисовал, но не решается. Он может рисовать мужчин, но когда женщина недовольна портретом, она расценивает это как оскорбление. Он не может пойти на риск, потому что тогда его или выкинут, или над ним посмеются.
Нет, он не осмелится. Только не такую красивую женщину. Может не получиться.
«К сожалению, у меня нет времени», – говорит он и вежливо кланяется женщине.
Чтобы побыстрее уйти, он наскоро подписывает портрет банковского служащего словами «С наилучшими пожеланиями» в углу рисунка, вырывает листок и протягивает ему. Тот хочет заплатить.
«Сколько?» – спрашивает он.
«Как вам будет угодно», – отвечает Пикей.
Банковский служащий хорошо платит. Столько, что хватит как минимум на неделю обедов в ресторане.
Когда сегодня он вспоминает эти дни, которые провел в Стамбуле, ему кажется, будто кто-то вел его по жизни. Сама жизнь подсказывала, куда идти, как в то время, когда он еще не встретил Лотту.
Радостный и разбогатевший, он берет такси до Истикляля, пешеходной улицы со множеством магазинов на другой стороне залива, чтобы купить подарок для Лотты. И, конечно же, он достает в такси блокнот и рисует водителя. Пока машина медленно взбирается на пригорки, он заканчивает набросок: ему теперь нужна всего пара минут. Пока они стоят, он протягивает рисунок вперед. Угрюмое лицо водителя моментально расплывается в улыбке и на какой-то момент кажется, что он хочет броситься на Пикея и обнять его. Водитель сдерживается, но отказывается взять деньги за поездку. Вместо этого он приглашает Пикея к себе в дом. Пикей соглашается, и поэтому ему не надо идти сегодня в ресторан и тратить свои сбережения.
Он бродит по перекрытому Большому базару, который напоминает ему переулочки старого Дели. Суматоха тысяч маленьких магазинчиков и ларьков, ломящихся от специй, кожи, украшений и пенковых трубок. Формула успешного базара испокон веков, считает Пикей, все та же: торговля и театр в одинаковых пропорциях. Продавцы зазывают его, прямо как в Индии.
Здесь он чувствует себя дома. Эта назойливость ему хорошо знакома.