Невероятное путешествие из Нью-Йорка в Голливуд: без денег, но с чистым сердцем

Нам нравится путешествовать по многим причинам, однако я убежден, что одной из самых важных подобных причин является то, что в путешествии мы попадаем в ситуацию, которую можем держать под контролем, что не часто удается нам делать в повседневной жизни. Находясь дома, в рутине будней, мы идем туда, куда нам говорят идти, или же туда, куда мы должны идти, или же туда, куда настало время идти, или же туда, куда идти нам позволяется: на работу, в школу, в магазин, на встречу. Однако в путешествии мы идем туда, куда хотим сами. Мы едим там, где нам нравится, останавливаемся тогда, когда чувствуем в этом потребность, и идем дальше, когда готовы продолжать путь. Путешествия кажутся нам столь чудесными, поскольку дают нам почувствовать подобие контроля над течением жизни, а вместе с этим — и видимость завершенности и осмысленности каждого нашего шага. Вы преодолеваете милю за милей, сверяя обозначения на придорожных знаках с названиями мест на карте, вы поступательно движетесь к выбранному вами месту назначения в выбранном вами темпе. Все это вдохновляет большинство людей, заставляет чувствовать себя победителями, теми, кто берет свою жизнь в собственные руки.

Однако что происходит, если окончание путешествия непредсказуемо. Если само путешествие лишено какой-либо линейности и поступательности? Что происходит, если чувство контроля, столь нами ценимое в пути, отбирается у нас насильно или же добровольно приносится нами в жертву? Мой отказ от предсказуемости привел к тому, что чувство контроля исчезло вслед за планомерностью происходящего, что только усугубило мое ощущение зависимости от других людей. Мой путь через Америку сопровождался значительными изменениями, которые одновременно и меняли мой образ жизни, что само собой подразумевалось, и перечеркивал весь привычный опыт предыдущих путешествий.

Мой отец — настоящий путешественник. В моем детстве и юности он отсутствовал дома то же количество времени, что и оставался с нами, постоянно улетая то в Грецию, то в Бразилию, то куда-нибудь еще. Он занимался морскими перевозками, и работа часто звала его в путь. Я помню себя в возрасте шести или семи лет наблюдающим за его сборами и требующим, чтобы он взял меня с собой, как бы далеко он ни направлялся. Каждый раз, получая отказ, я забирался в багаж отца, жалея, что недостаточно мал для того, чтобы затеряться среди его ботинок и рубашек.

Я никогда не ездил с ним ни в одну из его поездок в неожиданные и волнующие места. Я смотрел, как он отправляется в путь и как он возвращается. Его багаж при возвращении был тяжелее, чем тогда, когда он покидал дом. Он привозил с собой всякие экзотические штучки — старое охотничье ружье из Южной Африки, гладкий черепаховый панцирь из Вьетнама. Также он привозил с собой всякие истории — истории о шумных и красочных городах, о людях, говорящих на языках с такими сложными словами, что мы не сможем их даже произнести, о землях и морях более прекрасных, чем все то, что предлагает нам Лондон.

И хотя мы никогда не присоединялись к путешествиям отца, моя семья ежегодно совершала одну совместную поездку. На случай если у моего отца появлялось желание сменить обстановку, было одно место на карте, которое он считал своим истинным домом и которое всегда притягивало его к себе. Это место всплывает в самых ранних моих воспоминаниях о красотах далеких земель, хотя в то же время навсегда связано в моей памяти с моей растущей склонностью к самоизоляции.

Остров Хиос расположен так близко к Турции, что вы можете видеть ее берег, оставаясь при этом в Греции. А еще это место, которое заставляет вас поверить в красоту камней. Серьезно, если вы до сих пор думаете, что большие булыжники — это скучно, отправляйтесь на Хиос. Вскоре вы начнете обнимать их крепче, чем хиппи — свои деревья. Камни Хиоса обладают индивидуальностью, у них есть имена, а иногда даже лица, они упрашивают вас подойти и прикоснуться к ним, залезть на них, а если это достаточно маленькие камни — поднять их и взять с собой. Они белые и гладкие, их прохладная поверхность приносит облегчение под палящими лучами Средиземноморья, — пройдет немного времени, и вы начнете думать о них, как о друзьях.

В детстве я каждое лето проводил на Хиосе, в маленьком городке Коми, расположенном на морском берегу. В этом городе все еще стоит дом моей бабушки (когда я приезжаю навестить ее, я сплю на той же кровати, на которой спал ребенком). С этим местом связаны столь яркие воспоминания о залитых солнцем днях, когда я нырял с самого верха прибрежных скал и плавал в теплом море, что я проинформировал свою родню о том, чтобы в случае моей смерти мое тело кремировали, а прах — развеяли над деревенскими камнями острова.