Невероятный М.

Дрожащей рукой я открыл дверь. На пороге стояла женщина, невысокая, с длинными темными кучерявыми волосами, и смущенно улыбалась. В первое мгновение она показалась мне настолько прекрасной, что из глаз чуть не полились слезы, но я быстро понял, что давно не видел женщин, тем более таких симпатичных и таких молоденьких (молоденькими для меня были все, кто на десять-пятнадцать лет младше меня).

– Добрый день, мистер Махоуни, если не ошибаюсь?

– Да, здравствуйте. Можете называть меня Стивеном.

– Здравствуйте, Стивен. Я Розамунд Стоун, Ваша новая соседка. Можно просто Розамунд. Прошу прощения, что вламываюсь без предупреждения…

– Нет-нет, все в порядке. Я могу чем-то помочь?

– Очень на это надеюсь. У меня дома не работает ни одна розетка. Кроме Вас, никого из соседей нет дома, – она несколько беспомощно развела руками.

– Заходите, я как раз собирался варить кофе. Расскажете подробнее, что у Вас случилось.

– Спасибо. А.., – она замешкалась, глядя на чашку у меня в руках.

– О, это…я отвлекся и он остыл. Придется варить заново.

Розамунд улыбнулась и приняла приглашение. Я проводил ее на кухню, а сам принялся за новую порцию кофе.

– Так что у Вас случилось?

– Ах, да. У меня не работают розетки. Я думаю, что предыдущие жильцы перебили проводку – у них все стены были увешаны полками. Вот я и подумала: вдруг у кого-то есть схема проводки.

– Вам повезло: у меня не только есть схема. В юности я работал электриком.

Чистейшая и очень вовремя подвернувшаяся правда. Я вырос в приюте и до того, как стать более-менее известным художником, освоил то, что мне давалось легче всего – работу электрика. Я работал днями и ночами и неплохо держался на плаву. Розамунд выглядела так, словно вот-вот спросит: неужели Вы все помните?

– Это замечательно, мне действительно повезло. Кстати, я и не думала спрашивать, помните ли Вы что-то из своей предыдущей работы. Я уверена: помните. А чем Вы занимаетесь сейчас?

– Никогда не встречал людей, способных читать мысли. Чем Вы занимаетесь?

Я действительно был удивлен и немного сбит с толку. Розамунд, напротив, излучала уверенность и спокойствие. Она, редко и неспешно моргая, смотрела мне в глаза своими огромными темными…Что за мальчишеские мысли?

– Я психотерапевт, – коротко сообщила она.

– Я слышал, ирландцы не поддаются психоанализу.

– Да, распространенное мнение, хотя моя работа – немного по другой части. Тем не менее, они искренне пытаются себя в этом переубедить.

– Не легко, наверное?

– О, еще как, – улыбнулась она. – И все же, как насчет Вас?

– Ах, да. Я художник. Точнее, оформитель или иллюстратор, как будет угодно. В общем, картин давно не пишу.

– Это очень интересно, – ее голос излучал живой интерес. – Я могла где-то видеть Ваши работы?

– Нет, не думаю. У меня было несколько неплохих полотен, когда я жил в Нью-Йорке, и они разошлись по частным коллекциям. Звучит красиво, но на самом деле они, скорее всего, украшают подсобные помещения.

– Жаль. Насчет схемы…я могу взять ее у Вас на некоторое время?

– Можете взять ее хоть прямо сейчас, она висит на стене, в холле.

Розамунд, немного помедлив и поморгав, уже чаще, все с тем же интересом и некоторым недоумением, ушла в холл. У меня на стене, в рамке под стеклом, действительно висела схема электропроводки. Я вручную скопировал ее с настоящей схемы, просто от нечего делать, добавил обрамление с завитками, искусственно состарил бумагу и вставил в рамку. Схема, имеющая исключительно утилитарное назначение, выглядела завораживающе.

– Ого, это Вы сделали? – Розамунд вошла в кухню со схемой в руках. – Похоже на послание внеземного разума.

– Вы проверяете, не сумасшедший ли я? – попытался я пошутить.

Розамунд широко улыбнулась, от уха до уха. Вот уж не думал, что человек ее профессии может так спокойно и искренне улыбаться.

– О, нет, люди мне сами об этом рассказывают. Все эти схемы…я ничего не смыслю в электрике, они действительно кажутся мне внеземными посланиями.

– Не беспокойтесь, я все объясню. Но только за чашечкой кофе, он почти готов.

Розамунд оказалась прекрасным собеседником. Может быть, она и не разбиралась в схемах, но была умна и, в силу ли природной проницательности или профессии, была тактична и очень точна в своих суждениях.

Я был очень увлечен беседой, но все это время меня не отпускали мысли о Робин и нашем предстоящем разговоре. Я решил предпринять отчаянный шаг, рискуя, однако, навсегда испортить отношения со своей новой знакомой.

– Послушайте, Розамунд, я хотел бы кое-о чем с Вами поговорить, если Вы никуда не спешите.

– Что ж, давайте выясним, о чем, а потом посмотрим, спешу я или нет.

– Думаю, Вас часто донимают подобными разговорами…он касается Вашей профессиональной деятельности.

– О, ясно. В таком случае я спешу, но вот моя визитка, можете записаться на прием, – ее голос изменился на полтона. На полтона раздражения и разочарования.

– Нет-нет, речь не обо мне.

– То есть?

И я рассказал ей о Робин.