Невеста

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, потом Павлов положил перед ним телефон Боженовой.

— Очень ответственная тетка. Возьми, не пожалеешь.

— Ладно, разберемся. Если у нас не получится, найдем, куда пристроить… Ну, мне пора, извини, спешу. Рад был познакомиться. Тебя проводить завтра на самолет?

— Не стоит, я сам.

— Не упорствуй, бензин-то все одно казенный. Я Игоря пришлю. Он от тебя в восторге. Правда, ты его тоже успел кое-чем нагрузить, а? — снова засмеялся Григорий.

— Я тебе обязан, Гриша, — сказал Павлов на прощание, но Морозов только махнул рукой:

— Сочтемся, адвокат. Мой тебе совет — береги себя. У меня такое ощущение, что ты намеренно лезешь в осиное гнездо. И, кажется, ты его разворошил.

«Причем твоими руками», — внезапно подумал Павлов, расплачиваясь за обед. Машина, на которой он приехал сюда, все еще ждала его.

— В гостиницу, — сказал Артем. Ему не терпелось узнать, что на той флеш-карте, которую передал ему Одессит.

Он пытался анализировать полученную информацию, строя из нее вероятные выводы и умозаключения, но все его мысли, словно красным жирным маркером, перечеркивало всего одно слово. Точнее, имя.

Кристина.

КРИСТИНА.

Каким боком она здесь? При чем тут какой-то нож с ее отпечатками? Артур был влюблен в нее, это как пить дать. Отец Алексей тоже что-то знает о ней и пытался неуклюже скрыть это, Павлов четко зафиксировал его замешательство. Он уже имел представление о том, что здесь произошло, но именно Кристина, та, из-за которой он прилетел сюда через всю страну, никак не вписывалась в эту схему. Эдакий сложный пазл, который ни в какую не желает вставать в свое гнездо и завершить общую картину. Призрачный аутсайдер, человек-фантом.

Артем вспомнил о своей просьбе Григорию и на секунду испытал угрызения совести. Но иного выхода у него просто не было. Не обладая информацией, невозможно помочь человеку. И она его поймет.

Обязательно поймет.

ЧП

Информация о смерти женщины в СИЗО быстро прокатилась по многочисленным каналам пенитенциарной системы, дойдя до самого верха, и к тому времени, как уже посиневшую Дину выносили из камеры в труповозку, в изолятор уже мчалась группа инспекторов для проведения проверки инцидента.

Когда об этом узнал Милещенко, он сначала решил, что это какое-то неудачное совпадение, но потом стало известно, что умершая предположительно ела продукты, предназначенные… Ясновой. И эти продукты передала не кто иная, как сотрудница клуба «Олимп». Вот только непосредственно с передачей непонятная ситуация выходила: якобы к этой девчонке приехал какой-то сотрудник в форме, долго ее расспрашивал о Кристине, после чего предложил собрать для Ясновой посылку с едой. И Милещенко готов был спорить на что угодно, что знает имя человека, стоявшего за всем этим.

Бугров. Вот сукин сын, значит, решил на беспредел пойти?!

Он сделал еще два звонка и, убедившись, что к Марине (та самая девушка) действительно приходил кто-то из полицейских, снова набрал номер Бугрова. Однако его мобильник молчал, и разъяренный полковник позвонил в приемную.

— Дмитрий Олегович просил не беспокоить, — вежливо ответил приятный женский голос. — Он на совещании. Ему что-нибудь передать?

— Пусть срочно позвонит Милещенко, — прорычал Владимир Яковлевич. — Скажите, что вопрос чрезвычайной важности!

Девушка уверила взбешенного полковника, что обязательно передаст Бугрову его просьбу.

Генерал позвонил лишь спустя час.

— Я же говорил, чтобы ты оставил меня в покое, — злым и в то же время уставшим голосом заявил Бугров. — Что тебе от меня надо, полковник?

— Ты, случаем, не ошибся адресом? Кристина жива-здорова! Это тебе ни о чем не говорит, старый кобель?! — прошипел Милещенко, выплескивая на собеседника скопившуюся ярость и раздражение.

— Жива? — тупо переспросил Дмитрий Олегович. — Подожди, я перейду к другому телефону.

Пока он шуршал проводами, матерясь вполголоса, Милещенко с силой сжимал запотевшую трубку, да так, что костяшки его пальцев побелели.

— Что случилось? — раздался наконец уже более спокойный голос Бугрова. — Разве она должна была умереть?

— Не придуривайся, у тебя это плохо получается! Я хочу тебе сказать, что ты не на того напал! Ту «шнягу», что передали для Ясновой твои «шестерки», слопала другая девка, она же и окочурилась. Понятно теперь? Промашечка вышла, товарищ генерал! — Слыша в трубке, как дыхание Бугрова стало хриплым и прерывистым, Милещенко продолжил кипятиться: — Ишь, чего учудил! Думал, Яснова откинулась, значит, ты хвост и распушил? «Записывайся на прием», — передразнил он Бугрова.

— Я не понимаю, о чем ты, — сказал генерал, но Милещенко почувствовал, как голос его дрогнул.

— Ты, я смотрю, вконец отупел после войны, — сказал он, на этот раз не так эмоционально. — Уже черное от белого отличить не можешь. Очнись, ты не на фронте, генерал! Или тебе снайперы везде мерещатся?! Думал, тебе все с рук сойдет? Так вот, ни хрена! И ставки повысились, Дмитрий Олегович. О новых условиях сообщу дополнительно.

— Постой, Володя… Что все это значит?!