Невеста

— Это значит, что я с тобой свяжусь. А у тебя осталось два дня на размышления. Потом от тебя уже ничего не будет зависеть.

— Во… — начал было Бугров, но полковник уже бросил трубку. Нет, ну надо же?!

— Потявкай у меня, — процедил Милещенко. — Я тебе все зубки вырву и присоски взамен вставлю, чтобы клиенты не жаловались.

Заложник

Ровно в шесть утра Артему в номер позвонили. В дверях стоял Игорь.

— Я думал, вы спите, — сказал он, с удивлением глядя на полностью собранного Павлова.

— У нас еще есть пятнадцать минут?

— Все полчаса, — заверил адвоката Игорь.

— Тогда по чашке чаю. Ты какой предпочитаешь?

— Черный, без сахара.

— Проходи.

Через минуту они, обжигаясь, отхлебывали чай.

— Я кое-что узнал по вашей просьбе, Артемий Андреевич, — произнес Игорь.

— Правда? Честно говоря, не ожидал, что ты возьмешься так быстро… Ну, я с нетерпением слушаю!

— Бугров и будущий настоятель, то есть отец Алексей, долгое время служили вместе, — поставив чашку на блюдце, начал Игорь. — Этот батюшка в свое время назывался Мысковым Алексеем Ивановичем, 1963 года рождения. У него были жена и сын. Жена умерла еще в 2003 году — просто не проснулась, остановка сердца. Сын уехал в Иркутск, там теперь с семьей живет. Теперь главное. Мысков служил в Чечне, во время второй войны, именно тогда, когда служил и Бугров. После окончания войны Бугров вернулся домой, то есть сюда. О судьбе Мыскова долгое время было неизвестно, пока случайно не появилась информация, что его захватили в плен.

Артем даже отставил в сторону чашку, с жадностью впитывая каждое слово оперативника.

— В прессе прошла статья, что вот, мол, боевики требуют за русского офицера деньги, причем не такие уж и большие, а у нашего государства нет средств для его освобождения. Позор, и все такое. Потом неожиданно деньги нашлись, это был какой-то благотворительный фонд, созданный афганскими ветеранами. Мыскова выкупили, и он возвратился домой…

— Я правильно понимаю, что деньги нашел Бугров?

— Вы, как всегда, правы. С тех пор Мысков работал бок о бок с Бугровым, как преданный пес. Хотя, судя по всему, ему не очень-то нравилось работать в этом качестве.

— Ты намекаешь, что Мысков чувствовал себя обязанным Бугрову и при первой удачной возможности мечтал, так сказать, «соскочить»? — выдвинул версию Павлов.

— Я тоже об этом думал. Вот, здесь все, — произнес Игорь, передавая адвокату стопку листов в прозрачной папке.

«Тогда все сходится», — подумал про себя Артем и, бросив взгляд на часы, сказал:

— Пора.

Когда они приехали в аэропорт, погода была куда непривлекательнее, нежели в день прилета. Небо затянуло унылыми тучами, вяло накрапывал дождик.

— Игорь, я у вас с Григорием в долгу. Звоните по любому вопросу, буду рад помочь, — пообещал Артем.

— Ерунда, Артемий Андреевич.

— Артем. Для тебя — Артем.

— Хорошо, Артем. Я был рад с вами работать. С другой стороны, это даже полезно — всегда интересно проверить собственные силы.

Они обнялись, как старые друзья.

— Удачи, — сказал на прощание Павлов, и Игорь, подняв в воздух руку со сжатым кулаком, зашагал к своему «Ниссану».

Артем долго смотрел ему вслед. Сказать, что он был приятно удивлен тем приемом, который ему оказали в этом городе, значит не сказать ничего. И тот объем информации, который он получил всего за двое суток, превысил все его ожидания. Адвокат посмотрел на табло вылетов. До начала регистрации еще осталось десять минут, и он хотел полистать свежую прессу, когда неожиданно зазвонил его телефон. Это был Кирилл Лежненко, начальник шакровской колонии.

— Артемий Андреевич, я решил, что вы должны это знать. — Голос у полковника был запыхавшийся, словно он только что пробежал стометровку.

— Что случилось?

— Сегодня ночью, около трех часов, Одессит скончался, не приходя в сознание. Врачи сделали все, что могли. Причина смерти выясняется.

Артем вздохнул, на секунду закрыв глаза.

— Все под Богом ходим. Кстати, Кирилл Васильевич, мне известно, что перед своей смертью Вакинский написал мне письмо и отдал его вам, чтобы вы его заверили.

На том конце провода повисла пауза.

— Так вроде… да, было дело, — признался Лежненко, в его голосе сквозило удивление. — У меня оно сейчас. Обычная жалоба, причем на события, которые уж лет десять как прошли. Быстро вы его на откровенность вызвали, между нами говоря!

— Я надеюсь, письмо дойдет до меня?

— Конечно, Артемий Андреевич! — торопливо проговорил полковник. — И передавайте привет Евгению.

— До свидания. Еще раз спасибо за помощь.

Павлов нащупал в кармане флешку. Вчера он прослушал ее дважды, и его последние сомнения развеялись.

Внезапно кто-то тронул его за плечо, и адвокат молниеносно развернулся, заставив отпрянуть того, кто это сделал.