Невеста белого тигра

— И тебе доброе утро, Хан. Как твои раны? — я улыбнулась, потянувшись и разминая затекшее от неудобной позы тело, и попыталась встать, но мои ноги крепко обвивал длинный хвост. — Смотрю, тебе уже гораздо лучше. Ты не против, если я поднимусь и осмотрю тебя?

Я попыталась мысленно показать ему, что собираюсь делать. Видимо, у меня получилось, потому что Хан расслабился и позволил встать.

— Хм, чего-то ты при дневном свете мало похож на тигра… Или ты гибрид какой-нибудь? — задумчиво пробормотала я.

Зверюга оскорбленно фыркнул и недовольно уставился на меня своими голубыми глазищами с вертикальными зрачками.

При свете дня мой найденыш оказался еще больше, чем виделось в ночи. Размером с крупного коня-тяжеловоза, с заостренными как у рыси ушами, небольшой львиной гривой-воротником, белой тигрино-полосатой расцветкой и длинной кисточкой на кончике хвоста, он казался дикой смесью из разных представителей семейства кошачьих

— Ну да ладно. Буду считать тебя тигром, шкура у тебя по расцветке похожа очень. — примирительно улыбнулась я, осматривая Хана.

За ночь рана подсохла и уже не казалась такой страшной и смертельной, как виделось мне ночью.

— Ребра, конечно, сломаны, и сильно разорван бок, но, думаю, жить будешь. — вынесла я вердикт. Затем, прикоснувшись к Хану, попыталась зрительно передать, что отправляюсь на поиски еды. В ответ в голове возникла четкая картинка куста с ягодами, которые можно есть. Такой стиль общения начинал мне нравится. — Спасибо за подсказку! Не скучай тут без меня, — расхрабрившись, я наклонилась, чмокнула тигра в нос в знак благодарности и, весело улыбнувшись в ответ на его удивленную морду, отправилась за едой.

Идти босиком по траве было страшно и неудобно. Вдруг там какая-нибудь змея или насекомое ядовитое притаилось? Но лес был безмолвен и пуст. Немного поплутав, морщась и ойкая от боли в израненных ногах, я все же нашла куст с ягодами, который мне показал Хан. Набрав полный кулек, свернутый из подходящего листа, пошла обратно.

— Ну, вот и я. Знаю, хищникам нужно мясо, но его ведь надо сначала поймать, поэтому предлагаю побыть немного травоядным. Тебе нужны силы для восстановления организма…

Пока Хан завтракал, я, из найденных неподалеку больших очень плотных листьев неизвестного мне растения и остатков трофейного плаща пыталась соорудить некое подобие обуви. Зверь с любопытством наблюдал за моими манипуляциями.

— Хорошо тебе, — заметила я его внимание. — Ты меховой, теплый. Вон какая шкура! А я существо нежное, к лесу неприспособленное. Мне без обуви никак. Да и без одежды могу замерзнуть. На помощь бы кого-нибудь позвать, но я не знаю, куда идти. Да и тебя одного бросить не могу. Вот и выкручиваюсь.

Хан фыркнул и, чуть изменив позу, в которой лежал, приподнял переднюю лапу, словно приглашая забраться к нему подмышку, чем я и воспользовалась, удобно устроившись между передних лап тигра, прислонившись к мохнатой шее. Тигр был теплый, уютный и, какой-то родной что ли, словно очень близкий друг с которым знаком много-много лет. Согревшись я, измотанная предыдущей напряженной ночкой, крепко уснула.

Пробуждение было резким и внезапным — от тигриного рыка, раздавшегося мне в самое ухо. Испуганно подскочив от неожиданности, едва не упала, запнувшись о лапу Хана. Зверь сучил лапами, взрывая когтями землю, мотал лобастой башкой, словно пытаясь с себя что-то стряхнуть, и злобно рычал. Он даже попытался подняться, но не смог, неловко завалившись на бок и содрав импровизированную повязку.

— Хан! — я попыталась привлечь внимание зверя. — Хан! Успокойся! Что случилось? Тебе больно?

Может тигр среагировал на мой голос, а может и боль отпустила, но только зверь чуть затих, уткнулся носом в землю и закрыл морду лапами, изредка вздрагивая.

Медленно-медленно, стараясь не делать резких движений, я подошла к Хану и положила ладони ему на голову. От накатившей боли и огромного количества картинок-образов, сменяющихся с поразительной скоростью, я рухнула на колени, забывая, как дышать. Тигр мотнул головой, стряхивая мои руки. Боль тут же отпустила.

— Так ты еще и ощущениями делиться умеешь? Не только мыслями? — сделала я вывод. — М-да. Не хило тогда тебя корежит от боли. Как же тебе помочь?

Я снова протянула руку, намереваясь прикоснуться, но Хан оскалился и зарычал.

— Ну, надо же, какие мы гордые, — притворно обиделась я. — Все вы, мужики, одинаковые, что двуногие, что четверолапые. Все сами справиться пытаетесь. Помощь от женщины принять боитесь.

Я уселась рядом, демонстративно повернувшись к нему спиной. Послышался странный шорох, сменившийся сдавленным хрипом, и я, не выдержав, обернулась. Тигр, неестественно запрокинув голову, хрипел, содрогаясь в судорожном припадке. Язык вывалился, из пасти показалась пена, глаза остекленели. Словно чья-то могучая рука ломала и выворачивала животное, заставляя рычать и биться о землю от боли.

Отбросив в сторону страх и заглушив инстинкт самосохранения, я бросилась к Хану. Сейчас он здесь единственное близкое мне существо.