Невеста без места

И как быть? Тайком от всех разобраться – непросто. Значит, только Воевне признаваться, и шуму будет, и ей самой во вред пойдет, эти свидания ведь им с Венко и нужны, а больше никому. Вот с Венко она при встрече спросит, тоже, вздумал тайком, за ее спиной, такие дела делать!

– Это заговор, чтобы мне не спать, – объяснила она Любице, – чтобы могли мы встретиться… с Венко моим. Я не знала.

– Кто-то из наших мудрит? – та сразу вникла в суть. – Вот я… Да только ведь…

– Да, вот именно. Не говори никому, а приметишь что – мне скажи, хорошо?

– Ладно, Огнявушка. Теперь каждую твою рубаху просматривать буду! И кто бы мне загодя сказал, что невесту к жениху отвезти хлопотное дело? А вы… Ну что с вами делать? Как его там… Венко твоего, если изловят тут ночью, точно не помилуют. Это вы понимаете? Пусть лучше будет здоров да счастлив от тебя подале.

– Люб он мне, – сказала Велька, – и слов не подберу, как сильно.

– Люб, и сильно… да когда вы успели-то?

– Погоди, Любушка. Он у меня обручье нынче попросил.

– Точно парень разумом скорбный! И что ты?.. – Любица схватила Вельку за руку, убедилась, что девичье обручье на месте.

– Я не дала. Не решаюсь я, Любушка. Люблю его, а через батюшкину волю переступить не могу. Я, сколько себя помню, только и слыхала, что мой первый долг – по родительской воле замуж выйти. Как же мне теперь иначе?

– И нельзя иначе! – Любица нахмурилась. – Это только на беду и тебе, и ему, и всем! Сразу говорю, все, что от меня зависит, сделаю, но не позволю.

Это Велька уже слыхала, и не раз. Это понятно. Венко вот иначе мыслит, и не сомневается даже.

– Мне еще что-то выбирать придется. Только не женихов, другое. Чтобы бегать кобылицей и летать серой утицей…

– Что?! – раскрыла глаза Любица. – Ты о чем это?

Велька только рассмеялась, хоть весело не было.

– Не знаю, Любушка. Узнаю, так расскажу.

Она вышла из шатра. Волкобой лежал рядом, у самой холщовой стены, сразу поднял голову и на нее поглядел. Она подошла, присела рядом, погладила пса.

– Никак, Волкобоюшка, наши секреты подслушивал? Ты хоть никаким татям не служишь?

Тот тявкнул и посмотрел обиженно. Велька рассмеялась и опять потрепала мохнатую шею, прижалась к ней щекой.

– Нет, ты меня не обманешь, я знаю. Тебе верю.

А сердце отчего-то сжалось. Выбирать, да… что – неизвестно, но скоро уже. Вот-вот. Хоть бы уже скорее, что ли?

Глава 17 Похищение

К вечеру доехали до реки. Широко она текла, неспешно, средь лесистых берегов, берега мост соединял хороший, широкий, из старых, потемневших бревен – видно, не срывало его каждым весенним половодьем.

Кариярцы разом повеселели. Боярин Мирята Веденич довольно бороду погладил, сказал, взглядом меряя путь вниз по склону до самого моста:

– Ну вот, уже и рукой подать до дома. Переправимся завтра, вдоль реки поедем по тому берегу, глядишь, ладьи встретим, что князюшка наш прислал. Я ему уж отправил весточку. Дальше по реке поедете, боярышни, на воде вас никакие лесованцы не достанут.

Боярыни переглядывались, довольно кивали – по-всему, новость была хорошая. Велька не радовалась, она по воде ездить никогда не любила, лучше уж верхом, по берегу, до самого Карияра. Но у нее не спросили.

Все равно, радоваться следовало: большая часть долгого пути осталась позади.

Княжич Яробран, остановивший своего коня рядом, приветливо улыбнулся Вельке.

– Просьба у меня к тебе есть, боярышня, уважь.

Велька против воли вздрогнула, ладонью обручье свое, из-под рукава выскользнувшее, закрыла.

Просьба – не обручье ли просить станет?..

Тут же спохватилась, покраснела густо. Яробран рассмеялся, как будто все понял. Хотя почему как будто? Не глупый он, конечно, понял.

Сказал мягко:

– Знаю, у тебя бальзам чудный есть, что раны затягивает. Давала ты нашему лекарю, да тот все уже истратил. Может, угостишь меня?

– Конечно, дам, – сказала она, – ты поранился?

– Не я, брат. Ириней. Ничего, поцарапался просто.

– Да как же? Мне бы посмотреть, – встревожилась Велька.

– Ничего страшного. Тебе его царапины лечить – только докука, и сестрица твоя… – он замолчал, улыбнулся.

Велька сердито сжала губы. Что за намеки? Нехорошо. Можно подумать, все глядят на них с Чаяной и сестриной ревностью забавляются. А рядом Велемил еще, ему-то как неприятно!

– Я посмотреть должна, а то мало ли, что за рана, упустим, нагноится еще, – сказала она упрямо. – Уже плохо заживает, раз про бальзам спрашиваешь? Вот покажете рану, и бальзам дам.

– А если у него рана в таком месте, какие девкам не показывают? – пошутил парень. – Только в смущенье брата введешь!

– Если бы он на ежика ненароком сел, я бы уж знала! – усмехнулась Велька. – Но он день верхом ехал, и хоть бы что!

– Ладно, убедила, придем вместе, полечишь. Может, и я на что пожалуюсь. Порешили, сестричка, – кивнул и в сторону отъехал.

– Сестричка?! – усмехаясь, повторила Любица, которая, конечно, тоже тут была. – Это как же понимать?

Возможную невесту сестричкой не величают.