Невеста для Дракона

Не часто доводилось видеть его, того, кого в лицо наставницы-храмовницы величали Драконом, кому льстиво улыбались, а за глаза нарекали зверем, демоном, нелюдем.

Каждый раз от нечеловеческой красоты Сына Огня захватывало дух. Пустые глаза на узком лице наводили оторопь. Совершенное до полной нечеловечности тело вызывало скорее удивление, чем восхищение, смешенное с томлением.

Замирая от страха, но и очарования тоже, слушала она рассказы подружек о чудовищной жестокости Драконов; о том, что за эту самую жестокость их и прогнали с Небес, поставив охранять Межу между двух миров.

Рассказы сводили с ума, лишали душевного покоя. А в сердце поселилась тоска и неизбывная тяга по недоступному, недосягаемому блондину, спасшему их с Нелли от бесов.

Ирина осознавала, что она не чета ему. Ни о какой любви она и не помышляла, даже про себя не называла болезненную одержимость Андриасом любовью. Диковатая красота Дракона выходила за рамки её представлений о самом понятии любви.

Но против воли взгляд каждый раз обращался к Дракону, скользящему лёгкой походкой по каким-то своим опасным, сложным, общественно-полезным делам.

В душе она восхищалась и даже немного завидовала самоуверенности боевого мага с колючей душой. Ведь с виду он ненамного старше её, а уже водил за собой других магов, куда старше и опытнее себя. Белокурый ангел, державший в своих когтях орлов, с которыми даже короли не рисковали связываться.

Как-то краем уха она слышала, как один из этих магов говорил другому:

— Было, в своё время, в некоторых мирах эти херувимы выдавали себя простакам за богов. Да только на каждого нашлась управа. Придёт время и на нашего принца найдётся.

Второй маг, с длинными чёрными узкими глазами, кажущийся с виду невозмутимым и мудрым, отозвался:

— Его сила отличная броня против бесов, фейри и магов. Одно плохо — слишком много в нём человечности. А таким созданиям человечность ни к чему.

— Верно. Зачем человечность Дракону?

Ирэн тогда только фыркнула досадливо. Человечный? Как бы не так! Нелюдь он и есть нелюдь. А всё-таки сладко видеть его. До головокружения.

Её зависимость от него походила на помешательство. Влюблённость таила в себе страх, как мёд с каплей яда.

По ночам лёжа в постели Ирэн пыталась представить его жизнь. Какого это, быть в постоянных походах, истребляя нечисть? Вразумлять самих королей и оракулов? Какого это: уметь ворожить?

Странствующий рыцарь, которому нравилось изводить не только нечисть — всех, до кого мог дотянуться. Вредный, надменный, заносчивый, всегда идущий впереди остальных. Можно ли думать простой послушнице привлечь к себе такого? Чем привлекать? Кто же ждёт взаимного интереса от луны, ярко сверкающей на небе?

Дракон Андриас выглядел по-разному. Иногда — равнодушным, иногда излучающим жестокую, целеустремлённую злобу. Ирэн иногда мерещилась что между длинными ресницами плещется расплавленная лава, густо алая, веселая и страшная. В такие мгновения она забывала, что целью его существования является защита людей, таких, как она; что Андриас Дантэлион выполняет в миру роль благих богов-хранителей.

В такие мгновения получалось видеть лишь зверя, пусть и всевидящего, пусть и всеведущего, пусть и с алмазными крыльями. Всё равно — зверя.

Но следующее мгновение она понимала, что нет, глаза его по-прежнему лиловые. И вспоминала, что он Сын Пламени, Хранитель, тот чей запас прочности бесконечен.

Она считала себя обыкновенной. Не видела себя со стороны. Своих лучистых, доверчиво распахнутых глаз, жадно взирающих на мир, вбирающих каждую его деталь, каждую краску, каждый нюанс. Вряд ли она могла понять, почему при взгляде на неё люди часто улыбаются, даже против воли.

Жизнь Ирэн напоминала мягкое течение волн: храм, поле, лес, снова храм. Послушничество, посты, молитвы. А труд — это не нечисть усмирять. Скучно, монотонно, одна хоть радость — безопасно.

Слухи доходили один за другим. Дракон снял наваждение с целого посёлка. Излечил от порчи. Упокоил с десяток вурдалаков. Отогнал мар. Мертвяки по округе притихли и не высовывались. Да и одержимых почти не осталось. Всё шло к тому, что Сыны Пламени скоро покинут эти места, а Ирэн больше не встретит Дракона с лиловыми глазами.

Постепенно она пыталась приучить себя к этой мысли: никогда больше Его не видеть.

Если подумать, ведь не так сложно жить, если что-то не попадает в поле твоего зрения? Но отчего-то жизнь без возможности иногда, пусть только мельком, видеть лицо Дракона; урывками что-то слышать о нём казалась бессмысленной, неполной, словно даже и ненужной?

В то утро Ирэн собирала травы для лечебных отваров от хворей. День выдался погожий, тихий. Всегда готовая любоваться красотой в любом её проявление, она замерла на высоком берегу, откуда вся излучина реки была видна как на ладони.

Природа словно дремала, производя умиротворяющее действие.

Громкая брань разбила атмосферу вдребезги.