Невеста для Мрака (СИ)

– Эллоиссент! Я люблю тебя. Я хотела ждать тебя в лесу, в белом доме? И вот – жду! Возможно мой призрак с призраком твоего не рожденного ребёнка будет ждать тебя вечно. Ну, разве не смешно? – истерично хохотала я, разбрасывая снег и хватаясь онемевшими от холода руками за острые ветки.

Ярость. Боль. Гнев. И снова ярость.

Я пыталась за ними спрятаться от отчаяния и осознание того, что сдаюсь. Приступы боли следовали друг за другом всё чаще и чаще.

Интересно, что лучше – умереть до того, как мой ребёнок родится? Или держать на руках его замерзающее тельце не в силах ничем ему помочь?

Нет, этого не случится. Я не смогу в одиночестве разрешиться от бремени. Я умру первой.

Почему-то при мысли от этом стало легче. Как после окончательно принятого решения.

Собрав последние силы, я подползла к дереву и привалилась спиной к нему. Боль была мучительной, истязающей и далекой.

– Госпожа… госпожа!

Приоткрыв глаза, я постаралась понять, кто это зовёт меня.

– Позовите Пайки. Пайки поможет, – шептал кто-то в сгущающихся сумерках.

– Пайки?.. Милый чертик! – в сердце сквозь одолевающую меня сонливость шевельнулась надежда. – Сможешь помочь?

– Я смогу привести к госпоже других ведьм. Но за это госпожа должна позволить Пайки служить ей.

– Помоги мне, Пайки. И служи себе на здоровье до скончания века. Только прошу, поторопись! Мне долго не продержаться.

Когда нечистик испарился, я чуть не взвыла от отчаяния. Вернись! Пусть хоть проклятая душа останется со мной – хоть кто-то, в ком живёт разум.

А снег всё падал и падал.

А боль всё длилась и длилась.

И всё стало таким далёким…

Я шла по тропинке. Вокруг было лето, цвели цветы. На душе наконец-то легко. Всё заканчивается так, как и должно – хорошо. Никто из нас на самом деле ведь не был плохим: ни я, ни Эл, ни Сиобрян, ни Лэш Виттэр, ни даже, возможно, Миарон-Грейстон.

Зачем я ещё сопротивляюсь, когда сдаваться так просто? Смерть милосердна. Жестока жизнь.

И всё равно я должна жить. Я хочу жить! Нужно заставить себя очнуться и дождаться Эллоиссента.

Я не умру. Я не сдамся.

– Одиффэ! – услышала я крик.

С трудом разлепив веки, вдруг поняла, что уже совсем стемнело. И что неясное пятно это, должно быть, свет от факела?

– Одиффэ!!!

Они не видят меня. Свет удаляется. А язык не слушается и рукой не пошевелить.

Эллоиссент… не смей оставлять меня! Ты должен меня отыскать! Я так ждала тебя… и ещё жду!

Но сколько я не силилась крикнуть, горло не желало издавать не звука. Малейшее движение отзывалось фейерверком боли.

И тогда собрав последнюю волю в кулак я, из последних сил, что во мне остались, запустила огненный пульсар, уже не заботясь о том, куда он полетит.

Прикосновение рук Эллоиссента показалось мне восхитительно горячим.

– Эл… – прохрипела я. – Ты пришёл. Ты всё-таки пришёл за мной. Я…

– Одиффэ…Двуликие! У неё же все юбки в крови! Ланджой! Танита! Скорее! Кто-нибудь!!!

– Ребёнок… наверное, я потеряла его…

– Одиффэ, не говори ничего. Одиффэ, я…

– Хорошо, что ты успел прийти, Эллоиссент. Всё хорошо. Теперь всё хорошо.

– Не смей умирать! Слышишь?! Не смей меня бросать!!!

Острая боль погасила мир.

Падая во тьму, я чувствовала себя совершенно спокойно.

Не из всех битв можно выйти победителем. Или хотя бы просто живым. Что ж? Смерть – она казалась бы всегда смерть, но умирать на руках у того, кого любишь, – теперь я это знаю, – всё равно легче.

Глава 33

Какой же я была наивной оптимисткой! «Умереть на любимых руках!». Ага! Как же? «Сделав шаг раствориться в ярком солнечном лете».

Девчонка-фантазёрка.

Помню, как плыло над головой пустое небо, на котором не блестело ни одной звездочки.

– Что делать? Что мне делать? – голос Эллоиссента звучал испуганно.

Никогда прежде не слышала в его голосе таких интонаций. И ведь не позлорадствуешь, не насладишься – слишком больно сейчас, не до этого.

– Не суетись, – отрезвляюще спокойно, словно издалека звучал голос Таниты. – Твой страх ей не поможет.

– Но она же не умирает?! Нет?!

– Она рожает, – отрезала моя сердобольная ведьма.

– Но… – растерянно пробормотал Эл, – но Одиффэ же сказала, что ещё два месяца до…

– Чеаррэ, после того, через что ей пришлось пройти ничему не приходится удивляться. Да, дети, к твоему сведению, иногда рождаются недоношенными, но конкретно этот ребёнок… он скорее всего не выживет. А если сейчас попытаемся спасти его, можем потерять мать.

– Спасите её!

– Идите вы оба куда подальше!.. – зарычала я, заставляя себя выплыть из полубессознательного состояния, в котором находилась. – Мой сын должен жить! Он выживет, ясно?! И я – тоже.

Я поняла, что мы трясёмся в экипаже и что нестерпимый жар исходит от жаровен. Боль, по-прежнему терзающая тело, стала даже более острой и мучительной. Я заскрипела зубами, стараясь проглотить невольные стоны.

– Держись! – сжал Эллоисент горячими пальцами мои холодные, как лёд, руки. – Моя храбрая, сильная девочка! Всё будет хорошо.

– Будет. Если вы постараетесь помочь появиться на свет мою ребёнку, а не угробить его. Танита! Обещай сделать всё возможное, чтобы спасти ему жизнь.