Невеста для Мрака (СИ)

Острая боль, пронзившая спину, заставила меня согнуться, хватая ртом ледяной воздух.

Я всегда думала, что при родах болит живот, а разрывающая боль локализовалась где-то в позвоночнике и растекалась по всему телу, отдавая в голову.

Накатившая волна боли прокатилась и спала.

Нужно срочно что-то делать. Но что? Даже просто идти вперёд не имело смысла. Я понятия не имела где я. Какое пространство можно проскочить, идя транзитом через Бездну? Я могла вообще оказаться в другой стране.

Боль от схваток снова скрутила в узел. Я хватала ртом воздух, понимая, что никак не могу придумать план нашего с малышом спасения, но смириться с нашей гибелью тоже не готова.

Запалить какое-нибудь дерево? Да хватит ли сил? А если начнётся пожар? Тогда уж мне точно не уйти. Но может быть, кто-нибудь из людей заметит пламя и придёт мне на помощь?

Упав на четвереньки, я отёрла снегом лицо. Боль разрывала внутренности.

Что, если это не просто схватки? Может быть мне уже нужно рожать? Как это происходит? Двуликие, что мне делать?!

— Эллоиссент! — закричала я в отчаянии. — Эллоисент! Помоги мне!

Нет, я конечно же не верила, что смогу докричаться до него. Некоторые вещи мы просто делаем и — всё.

Я была одна в лесу. Я умирала в муках и могла кричать всё, что угодно. Могла быть слабой и жалкой. Могла быть какой угодно — это уже не имело значения.

Потому что очень скоро меня не будет нигде и никакой.

— Эллоиссент! Я люблю тебя. Я хотела ждать тебя в лесу, в белом доме? И вот — жду! Возможно мой призрак с призраком твоего не рожденного ребёнка будет ждать тебя вечно. Ну, разве не смешно? — истерично хохотала я, разбрасывая снег и хватаясь онемевшими от холода руками за острые ветки.

Ярость. Боль. Гнев. И снова ярость.

Я пыталась за ними спрятаться от отчаяния и осознание того, что сдаюсь. Приступы боли следовали друг за другом всё чаще и чаще.

Интересно, что лучше — умереть до того, как мой ребёнок родится? Или держать на руках его замерзающее тельце не в силах ничем ему помочь?

Нет, этого не случится. Я не смогу в одиночестве разрешиться от бремени. Я умру первой.

Почему-то при мысли от этом стало легче. Как после окончательно принятого решения.

Собрав последние силы, я подползла к дереву и привалилась спиной к нему. Боль была мучительной, истязающей и далекой.

— Госпожа… госпожа!

Приоткрыв глаза, я постаралась понять, кто это зовёт меня.

— Позовите Пайки. Пайки поможет, — шептал кто-то в сгущающихся сумерках.

— Пайки?.. Милый чертик! — в сердце сквозь одолевающую меня сонливость шевельнулась надежда. — Сможешь помочь?

— Я смогу привести к госпоже других ведьм. Но за это госпожа должна позволить Пайки служить ей.

— Помоги мне, Пайки. И служи себе на здоровье до скончания века. Только прошу, поторопись! Мне долго не продержаться.

Когда нечистик испарился, я чуть не взвыла от отчаяния. Вернись! Пусть хоть проклятая душа останется со мной — хоть кто-то, в ком живёт разум.

А снег всё падал и падал.

А боль всё длилась и длилась.

И всё стало таким далёким…

Я шла по тропинке. Вокруг было лето, цвели цветы. На душе наконец-то легко. Всё заканчивается так, как и должно — хорошо. Никто из нас на самом деле ведь не был плохим: ни я, ни Эл, ни Сиобрян, ни Лэш Виттэр, ни даже, возможно, Миарон-Грейстон.

Зачем я ещё сопротивляюсь, когда сдаваться так просто? Смерть милосердна. Жестока жизнь.

И всё равно я должна жить. Я хочу жить! Нужно заставить себя очнуться и дождаться Эллоиссента.

Я не умру. Я не сдамся.

— Одиффэ! — услышала я крик.

С трудом разлепив веки, вдруг поняла, что уже совсем стемнело. И что неясное пятно это, должно быть, свет от факела?

— Одиффэ!!!

Они не видят меня. Свет удаляется. А язык не слушается и рукой не пошевелить.

Эллоиссент… не смей оставлять меня! Ты должен меня отыскать! Я так ждала тебя… и ещё жду!

Но сколько я не силилась крикнуть, горло не желало издавать не звука. Малейшее движение отзывалось фейерверком боли.

И тогда собрав последнюю волю в кулак я, из последних сил, что во мне остались, запустила огненный пульсар, уже не заботясь о том, куда он полетит.

Прикосновение рук Эллоиссента показалось мне восхитительно горячим.

— Эл… — прохрипела я. — Ты пришёл. Ты всё-таки пришёл за мной. Я…

— Одиффэ… Двуликие! У неё же все юбки в крови! Ланджой! Танита! Скорее! Кто-нибудь!!!

— Ребёнок… наверное, я потеряла его…

— Одиффэ, не говори ничего. Одиффэ, я…

— Хорошо, что ты успел прийти, Эллоиссент. Всё хорошо. Теперь всё хорошо.

— Не смей умирать! Слышишь?! Не смей меня бросать!!!

Острая боль погасила мир.

Падая во тьму, я чувствовала себя совершенно спокойно.

Не из всех битв можно выйти победителем. Или хотя бы просто живым. Что ж? Смерть — она казалась бы всегда смерть, но умирать на руках у того, кого любишь, — теперь я это знаю, — всё равно легче.

Глава 33

Какой же я была наивной оптимисткой! «Умереть на любимых руках!». Ага! Как же? «Сделав шаг раствориться в ярком солнечном лете».

Девчонка-фантазёрка.

Помню, как плыло над головой пустое небо, на котором не блестело ни одной звездочки.

— Что делать? Что мне делать? — голос Эллоиссента звучал испуганно.