Невеста для пилигрима (СИ)

Дайнис скорее умрет, чем нарушит свое слово или выдаст доверенную ему тайну о том, что старший сын герцога жив, а не покоится горсткой пепла в фамильном склепе.

Равьер отлично умел обращаться с мечом, он тоже в свое время прошел школу капитана Поля. Он набил немало шишек, тренируясь сражаться и тяжелым двуручным мечом, способным разрубить человека пополам, и более легким и коротким одноручным, предназначенным для того, чтобы колоть и рубить врага.

Сейчас обычный двуручный меч был для Равьера тяжеловат после нескольких недель, когда он находился между жизнью и смертью в подземелье старой башни. Поэтому в дорогу Равьер более короткий и легкий меч.

Сейчас он чувствовал, как стальная рукоятка нагревается от его горячей ладони, словно готовясь стать продолжением руки. Оружие придавало уверенность.

Пот заливал глаза, стекал под повязку на лице, мешал дышать. Запах гари усиливался, и он отшвырнул в сторону кусок ткани.

Увидел несколько мимолетных взглядов матросов, ну и пусть. Когда начнется бой, всем будет не до его наружности. Сейчас нужна будет легкость и свобода в движениях.

Равьер заметил, что несколько поодаль встал рослый Майс, охранник Виолы Бернт. Здоровяк сжимал кинжал, казавшийся игрушечным ножиком в его могучих руках, а еще он держал длинную железную цепь, на конце которой висел стальной шар, усеянный шипами. Страшное оружие в руках того, кто умеет им владеть.

Майс встал поближе к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Что ж, это не трусость, а стремление защищать женщин. Они сейчас совершенно беспомощны там, наверху. А Виола Бернт к тому же слепая.

Он не успел толком познакомиться с ней, но юная девушка вызывала сострадание. Равьер по себе знал, каково стать уродом, но для женщины это наверняка более страшная вещь.

Интересно, кто был ее женихом? Всегда ли она была слепой и почему закрывает лицо?

Видимо, эта Виола из непростой семьи, раз капитан предоставил ей со спутницей свою каюту. «Жалко, что мы не успели толком познакомиться», — промелькнуло у него в голове.

С моря доносился сильный запах трав и гари, он заставлял людей кашлять и вытирать слезящиеся глаза.

— Тхоргх, не пойму, они там что, костер посреди воды развели? — крикнул кто-то из матросов.

Внезапно туман стал реже, и совсем рядом с кораблем стало видно несколько, в которых сидели люди. Они налегали на весла, стремительно сокращая расстояние с «Ласточкой».

Сзади на волнах покачивался приземистый корабль, вокруг которого и кружили клочья тумана.

— Пираты! — закричал кто-то из матросов.

— Готовьтесь к бою! — раздался громкий крик капитана Мерта.

Послышался громкий треск дерева— это большой железный крюк, брошенный с одной из лодок, впился в борт «Ласточки».

Раздался выстрел корабельной пушки, и одно ядро, шипя, упало в воду между двумя лодками пиратов.

Оттуда заулюлюкали, донеслась непристойная ругань.

Канонир снова поднёс горящий фитиль к жерлу пушки, и вылетевшее оттуда со свистом второе ядро попала прямо в одну из лодок, расколов ее, как скорлупу большого ореха. Раздались крики.

В это время на палубу стали выпрыгивать загорелые пираты. Многие из них были босыми, в руках у них были сабли и кинжалы. Их лица были перемазаны то ли грязью, то ли краской.

Начался бой. Моряки сделали по выстрелу из мушкетов, несколько нападавших упали на палубу, заливая ее кровью. Но времени на то, чтобы перезарядить мушкеты, не было, и матросы, побросав мушкеты, схватились за кинжалы и сабли.

Отовсюду доносились крики, ругань, стоны раненых и умирающих.

Равьер увидел, что из бока капитана Мерта льется кровь, раненый упал на одно колено, сжимая саблю в руке, и в тот же миг к нему подскочил рыжеволосый великан в синей рубахе, заляпанной кровью. Великан взмахнул мечом, и голова капитана Мерта покатилась по палубе.

Великан взвыл, как животное, поднял голову несчастного Мерта за волосы и бросил в море.

А затем он, оглядевшись, бросился к Дайнису и Равьеру.

Дайнис только что разрубил почти пополам бросившегося на него рыжеволосого пирата, к нему тут же подскочили еще трое. Одного из них ударил мечом Равьер, и тот, завыв, повалился на палубу, корчась в предсмертных судорогах.

В это время раздался страшный грохот, послышался треск дерева, и главная мачта переломилась пополам, как сухая веточка дерева. Видимо, в нее попало ядро из корабельной пушки пиратов. Вспыхнула парусина, в центре палубы начался разгораться огонь.

Млряки «Ласточки» сражались отважно, но их становилось все меньше.

В это время с левого борта на палубу стали выпрыгивать один за другим еще пираты. Они выли и размахивали кривыми саблями и кинжалами, добивая раненых. Это было ужасное зрелище.

Нападавших было явно больше, и они теснили оборонявшихся, постепенно окружая их с двух сторон.

Майс, Сторд и Равьер образовали небольшой круг, сражаясь спиной к спине.

Сторд взмахнул мечом, и один из нападавших, рябой детина с перебитым носом, завыл:

— Тхоргх, он отрубил мне два пальца! Я сам убью его!

— Сначала я выпущу тебе кишки! — Дайнис метнул в него кинжал, но рябой упал, и это его спасло.