Невеста для злодея

– Он достаточно здоров, чтобы провести свой ежегодный бал, – ответила леди Гилмор. – А если ты обдумываешь, что сказать его светлости, когда будешь здороваться с ним, то не ломай себе голову. С герцогом не нужно разговаривать. Достаточно улыбнуться, сделать реверанс и двигаться дальше.

Но у Мадди был иной план. Она собиралась обратиться к нему в недвусмысленных выражениях. Ведь главная ее цель в браке с Нейтаном состояла в том, чтобы войти в высшее общество и встретиться с дедом лицом к лицу.

По крайней мере, в этом состояла изначальная причина. Но теперь, с каждым прошедшим днем, Мадди чувствовала, что все больше привязывается к мужу. И ей очень хотелось узнать о нем все, хотелось понять, что сделало его таким восхитительным… и таким невозможным человеком. После поездки в порт стало ясно: ее муж – вовсе не из тех праздных гуляк, коих было великое множество среди представителей знати. Он трудился не покладая рук, и Мадди коробило то, что его отец не ценил достижений сына. И еще она приходила в отчаяние из-за нежелания Нейтана говорить о своем прошлом.

«Я не стану говорить с тобой о нем. Ни сейчас, ни в будущем».

Так что от Нейтана она ничего не узнает. Он просто не захочет говорить о своем отце. Чтобы разобраться в его семейных тайнах, ей придется поискать иной источник информации. Например, тех двух леди, что сейчас находились с ней в одной комнате.

Закончив писать один ответ, Мадди приступила ко второму.

– Могу представить, – произнесла она самым обыденным тоном, – как графиня, мать Нейтана, тоже отвечала на приглашения. И возможно, она сидела за этим же столом. Он ничего мне о ней не рассказывал. Какой она была, бабушка?

– Она была дочерью маркиза, – ответила старая графиня, презрительно фыркнув, – хотя по ее поступкам этого нельзя было сказать.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Мадди.

– Она была слишком бойкой и легкомысленной для настоящей леди. К тому же – законченная вертихвостка. Эта ветреница не была верной моему сыну, хотя он того заслуживал. Но я не имею обыкновения говорить дурно о мертвых.

Мадди повернулась к старой графине и уставилась на нее в изумлении.

– Не хотите ли вы сказать, что мать Нейтана в замужестве вела себя неосмотрительно?

– Не чеши языком подобно сплетнице, – резко ответила старая графиня. – Запомни раз и навсегда, что леди всегда должна вести себя скромно и добропорядочно. Нет смысла ворошить прошлое. Его лучше забыть.

Мадди опустила взгляд на бриллиантовое кольцо на своем пальце. Нейтан подарил его ей как знак того, что она принадлежит ему. Она полагала, что вызвала у него ревность, когда дразнила его, говоря, что возьмет любовника. Вероятно, причиной его ревности были воспоминания о матери…

Решив сменить тактику, Мадди спросила:

– А сколько лет было Нейтану, когда его матери не стало?

– Это случилось вскоре после рождения Эмили. – Леди Гилмор перевела взгляд на Софию, увлеченную своим вышиванием. – Сколько это лет ему было тогда, дорогая?

– Дэвиду было четырнадцать, – сказала София, – а Нейтану… значит, двенадцать.

Двенадцать лет… Ей, Мадди, было почти столько же, когда она потеряла мать. Но у нее, по крайней мере, оставался любящий отец. Ее сердце судорожно сжалось, когда она представила, как тоскливо и одиноко было двенадцатилетнему ребенку в отцовском доме.

– Это тогда… началась их вражда с отцом?

Леди Гилмор вскинула брови, отчего многочисленные морщинки на ее лице пришли в движение.

– Конечно, нет. Нейтан пошел в мать. Он был трудным ребенком с самого начала. Постоянно нарушал порядок, не подчинялся правилам, устраивал проказы, говорил не думая. Постоянно пытался втравить Дэвида в неприятности, но граф видел его насквозь и без труда разгадывал его планы.

Заканчивая писать очередной ответ, Мадди тихо проговорила:

– А у меня сложилось впечатление, что Нейтан и Дэвид были не только братьями, но и друзьями. Что вам об этом известно, леди София? Как Дэвид отзывался о Нейтане?

София воткнула иглу в вышивку.

– У моего мужа были более насущные дела на уме, чем разговоры о брате, который забыл о своем долге перед семьей. Если бы Дэвид, к несчастью, не заболел, то из него получился бы прекрасный граф.

Сжав губы, Мадди снова обмакнула перо в чернильницу. Вдова Дэвида, похоже, не имела желания сказать хоть что-нибудь хорошее в адрес Нейтана. И все же Мадди не торопилась осуждать Софию – ведь та очень страдала из-за потери любимого мужа, отца двоих маленьких дочерей. Уважая волю их матери, Мадди держалась в стороне от детской, хотя Нейтан, насколько она знала, навещал племянниц время от времени.

И действительно, Софии наверняка было тяжело сознавать, что другая женщина узурпировала ее роль супруги наследника. И все потому, что Дэвид так рано ушел из жизни…

Но Мадди не давала покоя еще одна мысль. Вновь отложив перо, она опять повернулась к женщинам.

– Вы, должно быть, пережили ужасное время, леди София. Но скажите, почему в этой семье не сделали прививки против оспы? Эта процедура уже стала самой обыденной. В наши дни многие люди привиты, особенно те, что из высшего общества.