Невеста-дракон

Клемент с трудом приподнялся и увидел, что феи хрусталя манят его к себе прозрачными руками. Раймонды как раз рядом не было. Она улетела в ночной полет. Вот хрустальные феи и решили с ним пофлиртовать. Их смех напоминал звон битого стекла. Почему-то облик фей не располагал к доверию. Клемент неохотно встал и подошел к зеркалу.

– Ну, что покажешь мне на этот раз? – сонно спросил он.

В темноте зеркало мерцало. Оно могло бы заменить сразу несколько светильников. В этот раз оно было немногословным, зато решило показать Клементу все то, что он желал увидеть. Ненадолго оно стало глазком в прошлое его невесты и выдало почти все ее тайны.

Вот Раймонда стоит и ждет на крепостной стене Ливеллина, а внизу перед замком собирается громадная армия. Король, разгневанный ее отказом, рвет и мечет. Он собирается снести Ливеллин с лица земли. С собой он привел не только своих воинов, но и наемников, а еще зачем-то притащил шута. Кстати, королевскому шуту совсем не нравилось тереться на поле боя. Видимо, король взял его в поход в качестве наказания.

– Зря ты подшучивал над моей безответной любовью, Филиппин, – доносились укоры короля, – теперь попробуй, подшутить над войной!

Но над боевыми действиями шут насмехаться уже не отваживался. Он вел себя, как загнанный охотниками кролик: дрожал, озирался, молился даже. И это тот самый Филиппин, который нынче правит Королевством Шутов! Даже не верится! Это будто два разных шута. Современный Филиппин больше сам напоминал горделивое магическое существо. А этот трясся при грохоте пушек, которые притащили на лафете пехотинцы. Солдаты готовили таран, чтобы пробить замковые ворота. А Раймонда стояла на башне, и ее волосы развевал теплый ветер. Миг, и ветер стал таким горячим, что король-завоеватель вынужден был прикрыть лицо шарфом.

– Ветер Ливеллина обжигает, – капризным тоном пожаловался он, – наверное, в королевстве поселились огненные феи.

– Вы не знаете, на кого идете войной, – взвыл Филиппин, кидаясь под копыта королевского коня, – а я все видел, пока вы гостили в ливеллинском замке. Принцесса умеет превращаться в дракона!

– Опять ты со своими шуточками! – король даже замахнулся на него булавой.

– Я не шучу. Я за ней подсмотрел.

– Как обычно подсматриваешь за горничными в щель для ключа?

– Это были безобидные развлечения, но с Раймондой все так просто не прошло. Она дохнула мне в лицо огнем сквозь замочную скважину.

– Это еще не значит, что она дракон. Она всего лишь могла поднести свечу к замочной скважине.

Король деловито поправил шлем с пышной кокардой, а шут все стонал:

– Было ошибкой с ней воевать. Она милая лишь снаружи, а изнутри она дракон. Она нас всех сожжет.

И военные, и король относились к его стенаниям, как к шуточкам. Очевидно, Филиппин очень часто дурил всему двору мозги, поэтому теперь его жалобам никто не верил. Пока король пререкался с ним, Раймонда начала обращаться. На ее нежной коже наросла чешуя, подобно сверкающей броне. Когда за ее спиной раскрылись громадные крылья, даже недоверчивый король сообразил, что зря не послушался шута. Но отступать уже было поздно. Над шеренгами армий парил дракон. Он сорвался с крыши замка так быстро, что невозможно уже было сопоставить его со стоявшей наверху красавицей. Лишь немногие сообразили, что это принцесса превратилась в дракона. У многих рыцарей это не отбило охоты стрелять в нее из пушек и арбалетов. Видимо, Раймонда причинила им боль своим кокетством. Она обожала заигрывать с парнями, а потом давать им от ворот поворот. Взять хотя бы Луреля. Эльф сильно приуныл, уступив ее сопернику, но хвала его чести, мстить не стал.

С людьми взаимоотношения были сложнее. Клемент не понаслышке знал, что многие мужчины готовы бывают убить женщин лишь за то, что те их отшили. С Раймондой этот прием не прошел. Она сама дохнула огнем и спалила почти всю армию мстительного короля. Почти, но не всю!

Кости и латы воинов захватчика уже лежали в пепелищах, а шут стенал рядом, перепачканный в пепле, но не тронутый когтями дракона. Зато его сюзерен был привязан к столбу какими-то магическими существами, поклонявшимися Раймонде. Сама Раймонда уже в облике девушки медленно поджаривала побежденного короля, выдыхая на него тонкие струйки огня. Он горел медленно и мучительно. Столб заменял вертел, на котором дракон обжаривал дичь. Королевская корона слетела со шлема, и шут ее подхватил, как игрушку.

– Хочу тоже быть королем! – завел песенку он.

– Так стань им! – Раймонда прожарила пойманного короля до конца. Даже от его косточек остались одни угольки. – Возвращайся в свое родное королевство. Я туда не полечу. И армии там больше нет.

– Но там есть нехорошие весельчаки-маги.

– Так попробуй захватить над ними власть!

– Легко сказать – сложно осуществить, – пробурчал шут, примеряя корону сгоревшего правителя.

– Мне тоже нелегко управлять моей родней, но ради трона Ливеллина стоит пойти на жертвы, – призналась Раймонда.