Невеста фараона

Начало мне не понравилось. Я погладила ее по голове, ощущая прилив такой нежности, что у самой горло скрутил спазм, а в носу защипало. Я обнимала маму. Теплую, живую, родную… да, не мою, Дашину. Или уже мою? В этот момент мне вдруг впервые захотелось остаться тут навсегда. Ну, в том смысле, пока я не дойду до горизонта, конечно. Тут есть семья, которая меня любит, тут есть настоящие искренние друзья, тут я обязательно встречу того, кто меня полюбит. И женится на мне не для того, чтобы управлять септом, а чтобы быть всегда рядом. Тут я была ценностью, человеком, девушкой, а не довеском к своему положению и состоянию. В своем мире я хотела выйти замуж за малолетнего царя, чтобы спрятаться в его женском доме никому не нужной стареющей женой, и так обрести свободу. А здесь я могу просто наслаждаться жизнью. Даже не думая о последствиях. Я вздохнула, как бы я хотела выпить зелье забвения и навсегда потерять дорогу домой. Но есть еще Даша. Девчонка из этого мира, запертая в тело влиятельной жрицы Изиды из горда Инбу-Хенж. Если я не верну ее назад, она нас обеих погубит. Даже странно, что до сих пор мы не встретились за горизонтом. Но для начала мне нужно сварить зелье подчинения. И зелье соединения. И на это уйдет почти вся ночь, если приступить в ближайший час. Но на груди у меня рыдает мама, а кухню заняли мужчины. Надо это исправить.

— Мам, — протянула я и, взяв ее за плечи, слегка отстранила от себя. После чего посмотрела так, как обычно смотрю на Нешу, когда понимаю, что палкой из нее и слова не выбьешь, пора брать лаской, — Что тебя так расстроило?

— Тебе не нужно о таком знать, — она вздохнула и вытерла глаза.

Ну да, рыдать на груди у дочери, значит, нужно, а правду рассказать — обойдется. Пусть теперь она мучится всю ночь, с чего это матушка так сокрушалась. Кошелек потеряла или ей объявили о неизлечимой болезни.

— Я уже знаю, — я пожала плечами.

Сработало. Мама покраснела и, всхлипнув, пролепетала:

— Ты их видела?

Теперь я отчасти поняла, что ее так взволновало и облегченно выдохнула. Не болезнь и даже не потеря кошелька. Уже хорошо. Я кивнула. На что от мамы получила неожиданную реакцию. Она вскочила, покраснела еще больше и схватилась за сердце.

— И ты ничего мне не сказала?! Даша, как ты могла! Кто она? Ты ее знаешь?

А… ну теперь вообще все понятно. Мама ревнует папу к какой-то девице. Наложнице? Или из дома наслаждений?

— Мам, почему ты так переживаешь? Это ведь нормально, если мужчина хочет время от времени, получить утехи любви не с женой. Что в этом плохого?

Повисла нехорошая пауза. И я кожей почувствовала, что плохого в этом моя мать видит куда больше, чем полезного. Знать бы еще почему. Глаза у нее все расширялись и расширялись, пока не достигли угрожающих размеров. А еще она бледнела на глазах.

Я поднялась, попыталась взять ее за руку, но она отпрыгнула от меня, как будто я ядовитое растение, к которому травник запретил прикасаться.

— Да как же ты… Ты!

Она вылетела из комнаты и многозначительно затопала к кухне.

— Вот что, Валера! — это прозвучало как занесение палки над головой.

Я даже зажмурилась, поняв, что сейчас на отца обрушится вся мощь ее гнева. Папу надо было немедленно спасать. И я ринулась следом за мамой, которая стремительно превращалась в Ка грозной богини Сехмет, жаждущей крови человеческой.

— Я стерпела чужую серьгу в нашей кровати! И светлые волосы на моей расческе. Но лифчик! Твоя пассия специально раскидывает свои вещи по нашей квартире?

Я влетела в кухню как раз в тот момент, когда мама, уперев руки в боки, испепеляла отца взглядом. А он сидел на стуле, втянув голову в плечи как нашкодивший щенок. Дядя Гена полностью его копировал. Мама гневно смотрела на них сверху вниз. И похоже, примеривалась, кого ударить первым. Она перевела взгляд на ровный ряд сковородок, висящих над плитой, и многозначительно усмехнулась. Папа с дядей Геной перехватили ее взгляд и испугались еще больше.

— Милая… — папа поперхнулся. Я его понимала. На милую мама сейчас точно не походила. А врать жене нехорошо.

— Наташа… — потрясенно прошептал дядя Гена.

Мама схватила сковородку средних размеров и покрутила ее в руке, что-то прикидывая.

— Мам… — протянула я от двери. И зря.

Мама зыркнула на меня хищным взглядом и снова обратилась к отцу:

— Знаешь, что сказала твоя дочь? Она считает, что любовница для женатого человека — это нормально!

Дядя Гена бросил на меня восхищенный взгляд. А вот папа с ним не согласился. Он тоже покраснел и посмотрел на меня с осуждением:

— Даша! Это неправильно.

— Да?! — мама мотнула сковородкой и мужчины разом припали спинами к стене, — А ничего, что это твое воспитание, Валера! Это тебя она видела с этой… с этой… шваброй белобрысой.

Моя боевая матушка вдруг уронила под ноги сковороду и снова залилась слезами. Папа тут же вскочил, попытался ее обнять, она от него отшатнулась, в общем, между ними происходила мизансцена, как выразился бы мой преподаватель по актерскому мастерству. Я уже поняла, в чем дело и покосилась на дядю Гену, который застыл в немом изумлении, наблюдая за ними.