Невеста фараона

— Тебе пора им все рассказать, — я толкнула его в плечо.

Он вздрогнул и уставился на меня так же, в немом изумлении.

— Дядя Гена, вы же не хотите, чтобы они развелись?

Продолжая на меня таращиться, от отрицательно помотал головой.

— Ну, так скажите им правду! — я теряла остатки терпения, — Скажите, что это вы водите свою девушку к нам, пока все на работе! Вам-то можно!

— А… — он хлопнул себя по лбу. Дошло, наконец.

Мама с папой все еще исполняли танец «не смей ко мне прикасаться». Дядя Гена откашлялся и встал со стула. Танец тут же замер.

— Это… Я хочу кое в чем признаться, Наташ…

Я развернулась и пошла в свою комнату. Хорошо бы они изгнали дядю Гену за его непростительное поведение, а сами пошли мириться в спальню. Мне очень нужна была кухня.

«Как тебе цветы, красавица?»

Номер был незнаком моему телефону. Какой-то набор случайных цифр.

«Ты кто?»

Написала я в ответ на странное сообщение.

«Тот, кому ты очень нравишься».

Ну да, конечно! Я упала на кровать. В кухне все еще продолжались разборки. Но сковорода пока оставалась без дела. И то хорошо. У меня очень энергичная семья. Я вспомнила, как женщины восточного района, который располагался сразу за величественным храмом Пта, притащили ко мне коварную соблазнительницу. Разгневанных женщин набралось десятка два. Все они утверждали, что девчонка Хекет колдунья и привораживает их мужей зельями. Я им не верила, потому что во всем городе зелья варила только я. Но с Хекет надо было что-то делать. Они притащили ее за волосы. Да, парик она не носила. И волосы у нее были ярко-рыжие. Очень редкие для наших мест. Поговаривали, что мать ее понесла от заезжего купца-финикийца. Худая, кожа да кости, с маленькой грудью и черными глазищами, сверкающими яростью на узком лице. Красивая. Пришлось присудить ей пять ударов палками, иначе обиженные жены ее растерзали бы. Потом ее тело нашли среди напавших на мой дворец в роковую ночь Ренепет. Она меня ненавидела, а ведь я ее спасла.

«Встретимся завтра? Заодно и познакомимся»

Я подумала. Этот неизвестный может и правда в меня влюблен. Вон сколько цветов прислал. Так может Романов мне вовсе и не нужен.

— Даша, проводи дядю!

Это мама меня позвала. Я встала с кровати и поплелась в прихожую.

Дядя Гена пытался застегнуть куртку. Похоже отношения с сестрой, то есть с моей мамой за последние полчаса у него не наладились.

— Бесстыдник! — цедила она, наблюдая за его неуклюжими действиями, — Надо же такое придумать, к нам в дом девиц водить! Как будто своей квартиры нет.

Дядя Гена не возражал и не оправдывался. Только буркнул напоследок:

— Сказал же больше не буду. Извини. Все?

— Все! — вот это вряд ли, — Видеть тебя не хочу.

Мама шумно выдохнула и ушла в гостиную. Там ее ждал папа, тоже сильно взволнованный открывшимися обстоятельствами. Я услышала только:

— И как ты могла подумать на меня, Наташа!

Дверь в комнату закрылась.

— Ничего, — дядя Гена вздохнул и, наконец, справившись с замком куртки, принялся наматывать длинный шарф вокруг шеи, — Помирятся. А ты здорово придумала, племяшка! Не переживай, у отца это не серьезно.

— Что? — я склонила голову на бок, — Дядя Гена, сегодня я видела вас с Куколкой! На нашей кухне!

Он замер, так и не заведя руку с шарфом за голову, покосился на меня как-то странно. Потом понимающе кивнул, видимо, о чем-то с собой договорившись:

— О, я и забыл. Точно! Ничего, Дашунь, все наладится! Все будет хорошо.

Он поцеловал меня в щеку и выскочил за дверь. В гостиной приглушенными голосами выясняли отношения мои родители. Теперь папа обвинял, а мама оправдывалась. Я пошла к себе. Телефон успел принять еще с десяток сообщений. Девять от Романова. Он уточнял сцены для съемок, желал «спокойной ночи», опять заверял, что я все неправильно поняла и хотел объясниться. Сообщал, что скучает и сходит с ума, что бы последнее ни значило. И только одно сообщение пришло с незнакомого номера.

«Буду ждать тебя завтра у подъезда в восемь утра».

Я улыбнулась. Надо использовать все варианты. Романова все еще стоит держать на коротком поводке. Он чувствует себя виноватым, а потому выполнит все, что я попрошу. А этот неизвестный… может он действительно так сильно влюблен в Дашу, что готов на подвиги? Кто знает, завтра проверим.

Я подождала, пока родители из гостиной переместятся в спальню и пошла варить зелья.

Глава 27. Даша

Честное слово, я пытаюсь быть толерантной. Я прилагаю все усилия. Я уже почти не прячу глаза, если мне прислуживает голая девица, или если у носильщика вместо трусов веночек из незабудок. Древний Египет, чо. Но мужик в ванной, это перебор. Вот правда! Есть же в этом мире хоть какие-то границы личного пространства. Так вот у меня они проходят как раз по водоразделу моего жилища. Короче, в ванной я не принимаю гостей. Это закон. К тому же этот мужик вообще может оказаться Ахмесом. А его я тем более не принимаю. Правда, разве он меня хоть раз спрашивал?