Невеста Калиостро

– А что это было? Нас просто разыграли. Показали спектакль, да еще и отравили в придачу.

– А цель?

– Цель? Проучить дуреху, которая пишет глупости в газете.

– У меня нет личных врагов с такими бабками. И я не представляю себе идиота, который способен так потратиться, не являясь моим личным врагом, а только для того, чтобы малость надо мной поиздеваться.

– У людей бывают странные увлечения, случаются и экзотические.

– Так, по-твоему, это был розыгрыш? – нахмурилась Юлька.

– А у тебя есть в этом сомнения?

– У меня их полно, – вздохнула она.

– Ладно, твои сомнения подождут, сейчас не худо бы понять, где мы находимся.

– Недалеко от Харитоньевского переулка. Где нас взяли, туда и вернули. В Харитоньевском скамеек нет, приткнуть нас некуда, да и место слишком безлюдное. Пока мы были в отключке, нас могли ограбить или покуситься на нашу девичью честь. Неизвестный проявил о нас отеческую заботу.

– Я бы этому заботливому… – зарычала я, потом стала оглядываться.

Находились мы не в парке, как я поначалу решила, а во дворе небольшого двухэтажного дома. Сидела я к нему спиной, а передо мной расстилалось кладбище, правда, до него было метров триста, во дворе росли высоченные березы, под ними мы и сидели. Мимо проходила дорога, которая вела в те самые гаражи в Харитоньевском переулке. Между домом и нашей скамейкой росли кусты акации, так что место для выгрузки двух бесчувственных девиц было просто идеальное. Рассвет намекал на наш довольно длительный отдых. Я взглянула на часы и покачала головой.

– Вызвать такси? – спросила Юлька.

– Мобильный цел?

– Все цело.

– Большое им за это спасибо.

Мы побрели к дому, по дороге Юлька вызвала такси. Машина подъехала через пятнадцать минут, за это время мы успели поговорить.

– Мое последнее воспоминание – ты выходишь на улицу, я иду за тобой и потом бац… я в нирване. А у тебя?

– То же самое. Помню, что вышла на улицу, вроде впереди был забор или стена белая, а потом кто-то возник сбоку, и привет…

– Значит, их было двое, – кивнула я.

– Их было гораздо больше.

– Я имею в виду тех, кто отвечал за нашу доставку. Не притравить нас они не могли, после увиденного у нас возникли бы вопросы, лично я их непременно задала бы. А позволить нам понять, где мы были, в их планы не входило.

– И где теперь искать тот дом? – хмыкнула Юлька.

– Не надо ничего искать. Мне сдается, ребята так увлеклись своей шуткой, что намерены развлекаться и впредь. Будут еще эсэмэски и доказательства, такие же дурацкие.

– Тебя увиденное не впечатлило? – серьезно спросила Юлька. Если честно, ее вопрос меня удивил.

– Если только своею глупостью. Одни плащи с капюшонами чего стоят. А чудный возглас «жертва принята». Я еле сдержалась, чтобы не захохотать. Казимир оказался прав, граждане, больные на всю голову, просто рядятся в чужие тряпки.

– Что это был за обряд? – нахмурилась Юлька.

– Откуда мне знать?

– Но ты ведь историк.

– К истории это никакого отношения не имеет.

– Но как же… были ведь огнепоклонники, разве нет?

– Были. Только при чем здесь обряд с голой девицей? Мы наблюдали чьи-то эротические фантазии, не более. А вообще атрибутика смахивает на черную мессу, но распятия не было, а перевернутое распятие в черной мессе вещь абсолютно необходимая.

Тут наконец подъехала машина, и нам на время пришлось прервать разговор.

– Куда едем, к тебе, ко мне? – спросила Юлька.

– К тебе ближе.

И мы отправились к ней. Если честно, я боялась, что и до ее квартиры не доеду, так меня мутило, мерное покачивание в машине только усугубляло мои страдания, и я попросила водителя остановиться еще до того, как мы въехали во двор Юлькиного дома.

На то, чтобы лечь и спать, я даже не рассчитывала, видя, в каком возбужденном состоянии находится подруга, впрочем, я и сама вряд ли смогла бы заснуть. Поэтому, приняв по очереди холодный душ, мы устроились в Юлькиной кухне, выпили чаю с лимоном, и я почувствовала себя несколько лучше.

– Значит, это была не черная месса, – нетерпеливо начала она.

– Во время черной мессы молитвы читают на латыни, кажется, в обратном порядке, а здесь вовсе была какая-то тарабарщина. Опять же, во время черной мессы плюют на распятие и занимаются прочими гадостями. Кстати, твоих любимых тамплиеров обвиняли в тех же грехах. Еще и в содомии. А ты заходишься от восторга: воины Христовы, как это романтично… а у них в спальнях по уставу свет постоянно горел, чтоб братия в грех не впадала.

– Это разумно, – заявила Юлька. – Я имею в виду, как профилактическая мера от содомии. Мужчины должны интересоваться только женщинами, я бы сказала, просто обязаны. Куда это нас занесло, подруга? – засмеялась Юлька, а я махнула рукой.

– Короче, то, что мы видели, полный бред, вообще ни на что не похожий…

– А этот символ?

– Про него ты уже спрашивала, – отмахнулась я. – Можно покопаться в энциклопедиях, но я уверена, что это такая же ерунда, как и весь обряд.

– Я тебя уважаю как историка, но всего ты знать не можешь.

– А я на это и не претендую. Говорю тебе, над нами просто издеваются.

– Скажи, – с заминкой начала Юлька, – а страшно тебе не было?

Я вздохнула.