Невеста Короля Теней

Сул распахивает дверь и окликает воинов, ожидавших снаружи. Все мои люди – Рраг, Тоз, Грир, Лур и даже юный Йок, – одетые в пиршественные наряды, с напитками в руках, разражаются непристойными возгласами под руководством моего братца-подлеца. Я прохожу между ними, улыбаясь, пока они хлопают меня по спине и желают мне удачи. По сигналу Сула они взваливают меня себе на плечи, несмотря на мои громкие протесты, и несут через залы дворца; их голоса эхом отражаются от камня. Конечно, это все шутки ради. Я и сам участвовал в подобных проделках с членами этой самой компании после их собственных свадебных заплывов.

Разница в том, что их браки заключались по любви. Каждый из них.

Наконец они ставят меня на ноги перед дверью в покои королевы. Хэйл уже здесь, ждет нас. Я бесцеремонно покачиваюсь, чуть не падая на нее, но беру себя в руки. Я одаряю их всех улыбкой, стараясь вести себя так беспечно, как только возможно.

– Ваша невеста готова встретиться с вами, мой король, – говорит Хэйл. По крайней мере, ее голос среди всех присутствующих звучит трезво. Леди Лирия тоже здесь, стоит возле ее локтя, взглядом мечет в меня кинжалы. Не могу понять, то ли она переживает за свою кузину, то ли… что? Я не смотрю ей в глаза.

– Троекратное ура за нашего короля! – кричит Сул, поднимая кулак.

Остальные отвечают, их голоса звенят:

– Рхоза! Рхоза! Рхоза!

– Давайте же, король Фор! – орет Рраг. – Посмотрим, получится ли у вас заставить ее кричать хоть вполовину так громко!

Я оборачиваюсь, чтобы ответить ему, но Сул хлопает меня по плечу и с силой разворачивает к двери.

– Будем ждать тебя на другой стороне, – говорит он мне на ухо, – готовые поприветствовать нашу новую королеву.

Услышав это и получив легкий толчок промеж лопаток, я оказываюсь за дверью. Она плотно закрывается за моей спиной.

Внезапно все вокруг становится очень тихим. Приглушенным.

Я стою на месте, осматривая комнату. Ту комнату, которую я так старался подготовить для своей жены-человека. Жены-человека, которая сейчас уже ждет меня. Я бросаю взгляд на дверь спальни. Она лишь самую малость приоткрыта, сквозь щель ничего не видно.

Сделав глубокий вдох, я подхожу к столу, на котором стоят кувшин и кубки. Я наливаю две порции бледной, сверкающей жидкости. По традиции, пара трольдов выпила бы вместе крильге, но я знаю, что этот напиток обжег бы язык моей невесты. Определенно не с этого я бы хотел начать нашу первую супружескую встречу. Так что вместо этого я подготовил завозное лунулирийское вино. Для человека оно будет крепким, но вполне терпимым.

Я несу кубки к двери спальни, затем, расправив плечи, толкаю ее одним локтем и заглядываю внутрь.

Сперва мой взгляд падает на кровать. Пустую.

Движение привлекает мое внимание к окну.

Там стоит она, сияние сумрачья очерчивает ее силуэт. Мое сердце комом раздувается в горле. Она – просто видение. Невозможно прекрасная, словно некий нежный ангел, спустившийся с верхних небес в этот темный мир земли и камня. Ей здесь не место, но – о! – как же хочется моему сердцу завладеть ею и заставить ее остаться! Ткань ее платья тонкая и легкая, достаточно прозрачная, чтобы я прямо сквозь нее мог различить розовый тон ее кожи, – но собрана такими складками, чтобы создавалось впечатление некоей возбуждающей скромности.

Поза ее – защитная. Одна рука сжата в кулак и лежит на быстро вздымающейся и опускающейся груди. А я пожираю ее взглядом. Стою в дверях и пялюсь на нее, как голодный зверь.

Я поспешно прочищаю горло и смотрю туда, где, как мне кажется, под вуалью должны располагаться ее глаза.

– Ильсевель. Надеюсь, по прибытии тебе дали чем подкрепиться? Знаю, ты, должно быть, была очень утомлена.

Она делает легкий вдох, прежде чем ответить:

– Я… Да. Я поела. И попила. – Пауза. – Обо мне хорошо заботились.

– Хорошо. – Я медлю, затем поднимаю один из кубков. – Могу я войти?

Она кивает. Я вхожу в комнату. Что ж, один барьер пройден. Что теперь? Я протягиваю напиток ей.

– Вот. Я подумал, тебе понравится.

– Что это? – ее голос звучит очень тихо.

– Кеиз. Лунулирийский напиток, считается, что людям он нравится. В Мифанаре существует традиция, согласно которой муж и жена… поднимают тост за лежащие впереди часы сумрачья.

Ильсевель молча подходит ко мне. Когда она идет, ее юбка распахивается, показывая ногу до самого бедра. Я стараюсь не смотреть, стараюсь сосредоточиться на ее лице, на той его части, что могу различить. Она дрожит. Боится, что я ее схвачу? Сделаю ей больно? Она готовится отскочить назад, выброситься из того открытого окна?

Наконец она стоит передо мной. Она протягивает руку, берет чашу. Я поднимаю свою и легонько касаюсь ею кубка моей невесты.

– За союз наших домов, наших народов, наших миров, – говорю я. – Да улыбается нам Норнала сегодня и всегда.

– Да славится богиня Единства, – шепчет моя невеста. Она заносит кубок под вуаль, чтобы сделать глоток. Затем давится и начинает кашлять, отворачиваясь.

Я моргаю, удивленный.

– Мне так жаль! Я видел, как ты пьешь кеиз в Белдроте. Я думал, он тебе нравится. Быть может, этот просто крепче, чем тот, в которому ты привыкла.