Невеста Короля Теней

Стражники затаскивают ее на эшафот, неся над землей. Я смотрю сквозь завесь колышущихся зеленых миазмов, как они роняют ее на колени. Второй человек – еще одна ведьма – подходит к ней, что-то говорит ей на ухо. Она поднимает лицо, ее глаза-бездны ищут, ищут. Мое сердце подскакивает и бьется все быстрее, зная, что скоро они остановятся на мне.

Но когда это происходит, они оказываются теми глазами, которые так мне знакомы. Один голубой. Другой золотой. Полные страха и мольбы.

Я стискиваю челюсти, закаляя свою решимость, словно железо. Я не позволю этой демонице меня околдовать. Только не снова.

Кто-то начинает говорить. Лорд Рат перечисляет проступки обвиняемой, ее грехи против короля и короны. Вес его обвинений раскаляет атмосферу, покуда мои мечущиеся глаза не начинают видеть все словно бы сквозь лижущие языки зеленого пламени, пляшущие все выше, выше…

– Ваше Величество?

Я резко оборачиваюсь. Рядом со мной Сул, он присел, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим.

– Брат, – говорит он, – кузина обвиняемой требует, чтобы обвинения озвучивались на языке людей. Каково желание короля?

Я молча смотрю на него. Затем мои веки на миг опускаются. Когда я вновь их поднимаю, Сул меняется. Его бледная кожа гниет, отваливается от черепа. Его зубы – длинные, заостренные, запятнанные синей кровью, а глаза – темные провалы, из которых, извиваясь, выползают тени.

Я моргаю вновь. Передо мной лицо брата, его голова наклонена, лоб встревоженно нахмурен. Мое сердце болезненно ухает вниз, прежде чем заново начинает биться.

– Да, – хрипло выдыхаю я, осознав, что он ждет моего ответа. – Да. Конечно же. Да будет так.

Мгновение Сул смотрит на меня так, словно хочет сказать что-то еще. К моему облегчению, он передумывает, встает и поворачивается к эшафоту. Я не слышу, что он говорит лорду Рату. Не слышу и того, что звучит в ответ. Голоса гремят на краю моего сознания, но я не могу их разобрать. Я закрываю глаза, опускаю голову.

И вижу Фэрейн.

Она сияет в свете меча всадника на единороге, разворачивается ко мне. Ее волосы хлещут ее по лицу, глаза широко распахнуты, смотрят наверх в страхе, в надежде.

Ее пальцы касаются обнаженной кожи моего запястья, когда мы скачем под ужасным открытым небом. Волна покоя вливается в мою душу.

Ее стройное тело в моих руках, когда я кружил ее в такт мелодии быстрого танца.

Ее рука в моей, дрогнувшая, когда я поцеловал ее костяшки. Когда простился с ней.

Простился с ней.

Простился.

Боги небесные, я ведь считал, что больше никогда ее не увижу. А затем – узрите! – она оказалась в моих объятиях! Теперь я чувствую Фэрейн, ее спину, прижатую к моей груди, трепет в ее горле под кончиками моих пальцев, биение ее сердца, вздымающуюся грудь. Ее губы, такие мягкие, такие податливые, такие исполненные всего, что она может мне предложить, наполняющие меня потребностью предложить в ответ все, что есть у меня.

Как мог я быть таким дураком, чтобы поверить, будто могу испытывать все это к кому-то другому?

Фэрейн.

Фэрейн…

– Фор из Мифанара, не может быть, чтобы ты всерьез намеревался это сделать!

Звук собственного имени копьем пробивает мои чувства. Я сажусь на троне прямее и вновь смотрю вниз, на эшафот. Вниз, на две человеческие фигурки, стоящие среди моих высоких, мощных людей. Один человек глядит прямо на меня, ее глаза сияют отчаянной яростью.

– Ты же отлично знаешь, что твоя невеста невиновна. Оскорбил тебя Ларонгар, а не его дочь. Не наказывай ее за решения ее отца.

Прямо у меня на глазах огонь в моей голове насквозь прожигает фальшь их черт, обнажая скрывающихся под ними гниющих монстров. Двух демониц с хлещущими языками и длинными пальцами, заканчивающимися черными когтями. Внутри меня нарастает дикая ярость. Я снова стискиваю подлокотники своего кресла, пытаясь сохранить контроль над собственными убийственными порывами.

– Сул, – шиплю я. Мой брат склоняет ухо к моим губам. – Не позволяй этим ведьмам снова ко мне обращаться.

Сул отстраняется, моргает, глядя на меня сверху вниз. Затем кивает и разворачивается, вновь говоря с теми, кто находится внизу. И вновь все слова куда-то испаряются, исчезают в ревущем пламени. Я закрываю глаза, готовлюсь к жару. Боги! В мои вены словно вливается раскаленная магма, она пульсирует во всем моем теле, сжигает меня изнутри. Ничто мне не поможет. Ничто, кроме смерти этой ведьмы.

Почему, ну почему же они никак с этим не покончат? Мне нужно открыть глаза, открыть рот, наорать на них, чтобы кончали тянуть! Чтобы швырнули это существо на плаху и положили ее жизни конец. Сейчас. Сразу же. Нет, еще лучше, если я сделаю это сам. Мне стоит перелететь через перила галереи, схватить обеих ведьм, по одной каждой рукой. Разломать их на куски, вырвать их конечности из суставов. Лишь смерть способна принести облегчение, смерть, смерть, смерть…

Гул музыки.

Всего одна нота – сладкая и чистая, как свет новорожденного лорста. Сияющая аура, пробивающаяся сквозь языки пламени в моей душе, гасящая их один за другим.