Невеста Короля Теней

Я подписываю дубликаты. Затем, отложив перо в сторону, протягиваю королю руку. Ларонгар берется за нее, сжимая со всей силы и одаривая меня широкой улыбкой. Я отвечаю ему тем же и сжимаю чуть сильнее. Улыбка Ларонгара становится жестче, а его единственный глаз округляется. Но он не отдергивает руки.

– Удачная сделка, друг мой, – говорит он. – Я с нетерпением жду того дня, когда смогу называть тебя сыном. Я всегда хотел, чтобы настоящий сын сражался на моей стороне в эти темные времена. – Он бросает взгляд в сторону Теодра. – Без обид, мальчик мой.

Принц Гаварии развалился в кресле у камина, положив ноги на табурет.

– О, ничего страшного, отец, – усмехается он. – Мне вполне подходит роль неудавшегося сына.

– Ты слабоумный, вот что. – Ларонгар вновь поворачивается ко мне. – А твои спутники останутся еще на одну ночь?

Я наконец разжимаю хватку, замечая, как он незаметно заводит обе руки за спину, массируя ладони.

– Благодарю вас, но нет. Мой зверовой уже подготавливает морлетов. На закате мы отправимся в путь. Большое спасибо, Ларонгар, за твое гостеприимство.

– Гостеприимство, черт возьми! – Ларонгар хихикает и тянется через стол, чтобы похлопать меня по плечу. – Поблагодари меня за то, что я стал отцом самого прелестного маленького кусочка девичьей плоти по эту сторону света. Уверяю тебя, ты будешь вдвойне рад, что заключил сделку, как только доставишь Ильсевель домой и уложишь в постель. Но сейчас хватит об этом.

Он отступает на шаг от стола, приподнимает бровь и кивает, указывая на моих спутников, стоящих позади.

– Возможно, вы оставите здесь одного или двух из этих ваших рослых воинов? Знаете, чтобы начать подготовку к весенней кампании.

Я усмехаюсь, но стараюсь не показать свои острые клыки.

– Как только Ильсевель будет надежно укрыта в Мифанаре, мой народ начнет готовиться к войне. Не раньше.

– Да, конечно, – Ларонгар кивает. – И как только Рувен будет изгнан из своей крепости, я буду рад отправить своих Мифатов разобраться с твоей… маленькой проблемой.

Я перевожу взгляд с Ларонгара на трех его магов, одетых в богато расшитые мантии. Их бородатые лица хранят загадочное выражение. Я ловлю взгляд главного из них, мага Вистари. Старик выдерживает мой взгляд, его лицо при этом остается безмятежным. Так почему же я чувствую, что от него исходит такое острое ощущение чистой ненависти?

Мы с облегчением покидаем этот зал совета, в котором провели слишком много времени за последние три дня. Были моменты, когда я боялся, что мы проделали весь этот путь впустую, что хрупкая дружеская связь, которую мы с таким трудом построили, вот-вот рухнет у нас на глазах. Теперь наконец миссия выполнена. Я подписал договоры. Осталось только забрать мою невесту в Мифанар, сделать ее моей и скрепить союз на брачном ложе.

Мы входим в комнаты, которые были нашим домом последние несколько дней. Теперь, когда в них нет нашего снаряжения, они кажутся пустыми и гулкими.

– Боги! – говорит Сул, вытаскивая кресло из-за стоящего в центре стола и падая на него. – Если мне еще хоть раз придется услышать слово «консумация», то клянусь, я с ума сойду. Не поймите меня неправильно – я в вопросах консумации отлично разбираюсь. Но что-то есть такое в этом слове, отчего все эти разговоры звучат просто отвратительно. Почему нельзя просто сказать: «Как только ты как следуешь взгрюндлишь эту юную леди, вопрос будет решен?»

– Заткнись, Сул, – рычит Хэйл, затем поворачивается ко мне: – Вам что-нибудь нужно, мой король?

Что мне нужно, так это немного личного пространства, чтобы привести свои мысли в порядок. А еще уверенность в том, что я принял правильное решение, что я не просто обрек хороших мужчин и женщин на смерть одним росчерком пера. И, наконец, невеста, которой я смогу доверять, с которой смогу провести остаток своей жизни.

– Все ли готовы к отправлению? – спрашиваю я вместо ответа.

– Почти. Вы пойдете во внутренний двор?

– Я подожду в своей комнате, – с этими словами я прохожу в свои личные покои. – Дай мне знать, когда все будет готово. Я хочу уехать, как только сядет солнце.

Дверь плотно закрывается, скрывая их лица. Однако слова Сула все еще доносятся до моего слуха:

– Я оскорбил твою тонкую чувствительную натуру, дорогая Хэйл? Что, «взгрюндлить» для тебя слишком грубо? Я уверен, что смогу придумать более приемлемую альтернативу, если меня как следует вдохновить!

– Держи язык за зубами, или в следующий раз я ударю тебя сильнее.

– Я могу придумать другие места, куда бы я предпочел засунуть свой язык, – ой! Ладно, ладно! Джук, Хэйл, не давай мне таких возможностей, если не хочешь, чтобы я ими воспользовался!

Их голоса затихают, когда Хэйл выгоняет Сула в коридор. Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь лицом к спальне. Что мне следует делать дальше? Мои вещи уже собраны, и мне нечем себя занять. Как жаль, что мы еще не в дороге! Но морлеты не могут нормально передвигаться до захода солнца, а потому мы должны подождать. Еще немного. И затем мы сможем наконец оставить позади весь этот проклятый богами мир. До тех пор пока, пока нас не призовут обратно сражаться.