Невеста Кристального Дракона

Глава 41 Загадка проклятия кельми

С утра и до обеда я усердно изучала книгу о некромантии, пытаясь разобрать хоть что-то. Во сне процесс протекал куда бодрее. В результате я поняла, что в книге описываются ритуалы, призывающие духи магических рас – в первую очередь кельми.

После обеда явилась Элайсси с возбужденно горящими глазами.

– Ты сможешь увидеть Веромо вечером. Я устроила так, что вместо твоей постоянной горничной ужин подаст новая девушка. Она одной комплекции и цвета волос с тобой. Когда она войдет, я наложу на нее сонные чары. Переоденешься в ее форму, выйдешь в коридор – охранники не заметят подмены. Я провожу тебя к Веромо. Вы поговорите, а потом ты вернешься назад, будто бы забрать посуду. Служанка очнется в полной уверенности, что ты поужинала, и вернется к своим обязанностям. Никто ничего не заподозрит.

– Ты не обманываешь меня?

Кельми приложила руку к сердцу.

– Клянусь жизнью и благополучием моего народа!

– Хорошо. Спасибо тебе, Элайсси. Я… я делаю все возможное, чтобы забыть то, что видела в коридоре. У меня не всегда получается. Надеюсь, ты не в обиде на меня, когда я вспоминаю тот момент и отталкиваю тебя.

– Я не обижаюсь, Ирина. Ты вправе не любить меня. Я буду помогать тебе всем, что в моих силах.

– Тогда скажи мне, ты знаешь, что это за место?

Я описала рощу бело-голубых деревьев из сна. Элайсси светло улыбнулась.

– Конечно, знаю! Священная роща иолай. Обитель усопших кельми. После смерти душа кельми перерождается в дерево иолай. А когда она готова раствориться в Едином, тогда ее древо засыхает, отпуская душу на волю.

– А в этой роще есть очень старые деревья? Ровесники Семайни?

– Да. Их очень мало, обычно душа освобождается намного раньше. Предания гласят, что деревья могут жить тысячелетия, когда нечто удерживает их души на земле.

Мне вспомнились многочисленные легенды моего мира о призраках. Их тоже что-то держало и не отпускало. Еле слышный шепот Семайни во сне: «Слишком слаба, надо здесь…» И переход в рощу.

Зачем призрак вручил мне пособие по некромантии? А потом показал место, где покоится его дух? По словам Элайсси, он до сих пор ждет освобождения, привязанный к этому миру…

Призрак хочет, чтобы я провела ритуал призыва и освободила его? Помогла уйти окончательно, слиться с Единым? Но как это сделать? А может, хочет поведать тайну? О том, что связывало Семайни с Владыкой Эльсаримом… Может, как раз эта тайна удерживает ее в мире?

– А где ты увидела эту рощу? – наконец поинтересовалась Элайсси.

Я отмахнулась как можно небрежнее, все еще не доверяя кельми до конца.

– Да на картинке в одной книге. Очень красиво: белые деревья с голубыми листьями, а кельми водят хоровод и поют.

Ее лицо вновь засветилось изнутри.

– Да. Так и есть. Ритуал похорон и отпевания души. Он очень красив.

С этим было не поспорить, хотя я в любом случае предпочла бы ритуал, связанный с жизнью, а не со смертью.

– Как твоя голова? – спросила я Элайсси. – Попробуешь переводить сегодня дневник Семайни?

– Да, конечно. Сегодня хорошо себя чувствую.

Я достала дневник, и мы засели за него. Книга по некромантии была спрятана глубоко под перину. Ее я тоже не собиралась показывать Элайсси.

Дневник переводился странно. Элайсси сумела разобрать несколько записей в начале и середине. Они были нейтральными и малоинформативными. Абстрактные мысли Семайни или описания совсем незначительных событий.

Через некоторое время кельми опять принялась напряженно тереть виски и жаловаться на головную боль. По ее словам, буквы плыли перед глазами, не складываясь в слова. Все это походило на своеобразные защитные чары. Будто некая магия не давала нам узнать что-то важное, прятала информацию от нашего восприятия.

Больше всего головная боль усиливалась при чтении последней четверти дневника. Я отняла его у Элайсси и проглядела сама. Меня заинтересовало слово с прописной буквы, которое все чаще и чаще повторялось в записях.

Я взяла перо и бумагу, скопировала его и показала Элайсси.

– Эльсарим! – ахнула она.

Я и не сомневалась. Было что-то сходное в письменности кельми и драконов. Как наша, русская кириллица сходна с греческим алфавитом. Поэтому я сразу заподозрила, что означает это слово.

Значит, неведомые чары не пускают Элайсси к записям об Эльсариме. Почему? Для этого Семайни намекала мне во сне призвать некромантским ритуалом ее дух в священной роще кельми?

Почему она окружила свое и его изображение брачной лентой народа кельми? Он надругался над ней, как все драконы поступают с кельми, прогнал, а она продолжала грезить о нем? Но тогда отчего его лицо на рисунке светилось радостью и добротой?..

Кельми ненавидят своих мучителей. Взять Элайсси, – на какие чудовищные поступки она пошла, чтобы отомстить Ральдарину! А Семайни просто фантазировала об Эльсариме, смягчала его черты в своих мечтах?