Невеста Льва

Это были пустые угрозы, которые Лайон и не думал осуществлять. Он никогда не поднял бы руку на женщину, тем более на свою жену. Но Ариана не знала об этом. Лайон надеялся, что его слова произведут нужный эффект, Ариана испугается и расскажет ему правду. Увидев, что она снова побледнела и задрожала, он понял, что его расчеты оправдались. Однако Ариана проявила мужество и тут же взяла себя в руки.

— Прикажите избить меня, если вам это угодно, милорд, — промолвила она, — но я никогда не принесу вам присягу. Что же касается записки, то повторяю еще раз — я не понимаю, о чем в ней написано.

Лицо Лайона потемнело от гнева. Он нахмурился, стараясь сдержать себя. Упорство Арианы изумляло его. Она бросала ему отчаянный вызов. Десять ударов плетьми сломили бы волю даже сильного мужчины, а для хрупкой женщины такое наказание было равносильно смерти. Тем не менее Ариана предпочитала умереть, но не предать своего друга-сакса и принести присягу на верность норманну. Лайон почувствовал, что еще немного и он осуществит свою угрозу. Упрямство Арианы вывело его из себя.

— Мне кажется, вам надо время, чтобы еще раз все взвесить и обдумать, — сказал Лайон, едва сдерживая свой гнев. — Я вернусь позже, и вы скажете мне о своем решении.

Затаив дыхание, Ариана ждала, когда он уйдет. Она не на шутку испугалась. Угрозы мужа казались ей вполне реальными. Ариана не понимала, что он ни за что на свете не стал бы наказывать ее кнутом или плетьми. Лайон обожал нежное, прекрасное тело жены.

Мысль о том, что этот сильный человек может избить ее, приводила Ариану в ужас. Она вынесла телесные наказания, которым ее подвергали в монастыре, но понимала, что у нее может не хватить сил вытерпеть избиение плетьми. Лайон мог забить ее насмерть. Ариана вдруг вспомнила о флаконе с ядом и задрожала. Если Лайон найдет его, то непременно расправится с ней.

Лайон все не уходил. Он внимательно следил за погрузившейся в свои мысли Арианой и заметил, что по ее лицу пробежала тень.

— Что вы так странно смотрите на меня, милорд? — спросила она, приходя в себя.

Он ничего не ответил, продолжая молча разглядывать ее. В его голубых глазах горел огонек страсти. Внезапно он протянул к ней руку, и Ариана испуганно отшатнулась от него. Однако Лайон настиг ее и заключил в свои объятия.

— Вы околдовали меня, Ариана! Наверное, вы владеете секретами черной магии. Вас следовало бы сурово наказать, но я с большим удовольствием поцелую вас и наслажусь вашим прекрасным телом.

И он припал к ее губам в страстном поцелуе. Ариана чувствовала, что за его грубостью скрываются нежность и мягкость. Лайон понимал, что не должен был прикасаться к ней, но ничего не мог с собой поделать. Его гнев постепенно утих, уступив место страсти. Ариана сводила его с ума.

У Арианы подкашивались ноги, и, чтобы не упасть, она обвила руками шею Лайона. Чувствуя, как обмякло тело жены, Лайон подхватил ее на руки и отнес на постель. Он не стал раздевать жену. Лайон задрал ее юбку и подол рубахи и, сняв с нее панталоны, лег на нее. Ариана почувствовала, как его руки ласкают интимные части ее тела, и тяжело задышала от возбуждения. Она попыталась протестовать, ей не хотелось, чтобы муж овладел ею, утверждая тем самым свое превосходство. Ариана предпочла бы телесное наказание.

Но Лайона не интересовали ее желания. Он вошел в нее мощным толчком и начал ритмично двигаться. В порыве страсти Лайон как будто вымещал на Ариане всю накопившуюся на нее злость. Он понимал, что любовное соитие не должно быть наказанием, но не мог остановиться. Однако постепенно выражение лица Лайона смягчилось, он хотел приласкать Ариану, но было уже поздно. Близилась разрядка, Лайон чувствовал, что так и не доставил удовольствия жене.

Лайон припал к ее губам в жарком поцелуе. Если бы он знал, как хотелось Ариане ответить ему, но она, напрягая волю, сдержалась, стараясь оставаться безучастной. Тело Лайона напряглось, он закричал и исторг в ее лоно струю семени. Ариана поняла, что это соитие явилось для нее своего рода наказанием. И неудовлетворенность, которую она испытывала, была хуже удара плетьми.

В этот момент она всей душой ненавидела мужа. Ариана сейчас, не задумываясь, подлила бы ему яду в кубок. Лайон тем временем скатился с нее. Однако он тоже не испытал удовольствия, ему было стыдно за то, что он сделал. Он предпочитал, чтобы Ариана корчилась и извивалась под ним, чтобы из ее груди вырывались стоны наслаждения, чтобы ее губы раскрывались навстречу его поцелуям и она с упоением отвечала на его ласки. К сожалению, Лайон не мог начать все сначала, поскольку Ариана восприняла бы это как признак слабости. Его авторитет в глазах жены мог пошатнуться. Нет, Лайон не мог пойти на попятный, попросить у нее прощения и постараться загладить свою вину. Пусть это соитие послужит Ариане суровым уроком. Пусть Ариана думает, что оно является прелюдией к жестокому телесному наказанию, которое ожидает ее в скором будущем.