Невеста маршала Дрейконвиля

– Вучавунсок… – проронили вдруг губы моей наставницы. – Прошу, останови извержение. Это будет моей последней просьбой.

Статуя богини замерла.

– Ты же понимаешь, что лишишься права быть рядом со мной.

– Да… – старческий голос звучал глухо. – Я вросла корнями среди них, моё место подле санктуария.

– Что ж, – статуя вновь склонилась и положила мудрейшую женщину на циновку, – пусть будет так.

Выпрямившись на постаменте, Дрея замерла и замолчала. Глаза её померкли, а выражение лица застыло с лёгкой улыбкой на устах.

Я кинулась к гусыне, но было уже поздно. Наставница испустила дух, перед тем в последний раз сжав мою ладонь.

Эпилог

Год спустя

Улица Литейщиков, как всегда, была полна народу. Наковальни пели под молотами кузнецов, то тут, то там слышался негромкий говор мастеров, сидящих у верстаков, точильных камней и мешков с инструментами.

Освежающий ветерок дул на сушу с моря, залетая в открытые двери домика ремонтницы. Я стояла у себя в мастерской подле загорелой плечистой девушки в кожаном фартуке. В руках, спрятанных в многослойных стеганых варежках, я держала клещи, которыми сжимала узкую высокую чашку с расплавленным металлом. Тоненькая струйка блестящего полудрагоценного сплава вытекала из чугунной посудины в гипсовую форму.

– Чтобы меньше тратить времени на ковку и прокат стали, очень важно освоить навыки литья, чтобы сразу получать необходимые по размерам детали, хоть и в грубом приближении… – наставляла я свою ученицу. – Но у такого метода есть и минусы.

– Качество сплава? – спросил Мирфи, входя внутрь мастерской с огромным деревянным бруском, который нёс на плече. – Куда его поставить?

Я примерилась взглядом к бруску, восстанавливая в памяти маленькую статую гусыни Азель, установленную в санктуарии рядом с подношениями Дрее. Невольно вспомнила об Унии, которая заняла её место, когда мы похоронили со всеми почестями самую дорогую моему сердцу зверолюдку.

– Оставь здесь, – попросила я своего помощника с улыбкой. А на предыдущий вопрос ответила: – Примеси, которые нужно сошлифовывать с поверхности обечайки.

Поджарый, высокий, мускулистый Мирфи к настоящему моменту уже посматривал в сторону дочки моего соседа-кузнеца, подумывая о собственной семье. И я втайне надеялась, что у него всё получится. Ведь после исчезновения звериных ипостасей все зверолюди перестали кичиться своей родословной и надменно смотреть друг на друга. Остались только навыки, умения и связи.

Йолриф вернулся в Сталес и занял место своего брата, вновь приняв бразды правления у светлейшей Релании. Оказалось, его матушка из-за сговора с моим отцом решила обмануть старшего сына. Чтобы расстроить нашу свадьбу, она призналась Йолу, будто мы с ним брат и сестра. А всему виной договор Оирба с оройями, из-за которого я не могла выйти замуж ни за кого, кроме законных наследников народов Пропасти.

Договор к настоящему моменту расторгнут. Мой отец пошёл на уступки. Взамен обещанного он открыл школу мастеров для народов Пропасти. Леди Алабель, прежде чем покинуть пост главы стражей, подписала семейный указ и добавила в родословную свою сестру Лаби.

Леди Малия и лорд Ромал не возражали, особенно в свете случившегося – исчезновения звериных ипостасей.

Драконы же, потеряв в одночасье всех своих рабов, а также каторжников-военнопленных, были вынуждены вернуться к феодальному строю, иными словами, осваивать новые для себя профессии и работать пастухами, плотниками, поварами, ремесленниками, ткачами, рыболовами, изучать иные виды деятельности. Им сейчас было не до соседей, потому как приходилось заниматься более насущными проблемами, чем войны.

Извержение вулкана Вунсок из горной гряды Вучавунсок не прошло даром – мой отец наконец принял свою судьбу и одумался. Оказывается, он в тот же день после знаменательного разговора с богиней, предупреждённый мудрой Азель, вернулся в Мехонарию и занялся переселением своего народа в земли Эрша. Мехонарцы еле успели покинуть копи, когда все началось.

В качестве временной меры Релания организовала для них лагерь беженцев подле Сталеса, и этот пригород мастеров так и прирос к ограде столицы своими зданиями, оставшись на прежнем месте.

И вот, год спустя, я пересилила себя и стала время от времени навещать своего отца, чтобы попросить совета в той или иной поделке, будь то полумеханический рукав для подъёма тяжестей или механизм по выдавливанию стальных форм, сгибанию прутов в пружины для рохимобилей и прочее.

Отец охотно делился знаниями. Каждый раз глядя в его ясные глаза, лучащиеся живым интересом и участием, я ловила себя на мысли, что просто не могу на него злиться.

Я простила его, так и не услышав извинений.

Слова были излишни. Он всё понимал и посвятил остаток своей жизни обучению всех и вся, стал почётным ректором академии мастеров, вёл несколько факультативов и обучал меня при каждой личной встрече.

Жизнь шла своим чередом, как и ранее, если не считать бесконечные письма, послания, записочки от ярла. Про наши нечаянные встречи я вообще молчу.