Невеста моего сына

— Эти пацаны, которых я тренирую… — Тимур впервые позволяет себе теплую улыбку. — Это просто что-то с чем-то. Я смотрю на них и вспоминаю, как сам мечтал, когда вырасту, играть круче Рональдо. Получать больше Бекхэма. Но, к сожалению, мало кто в России согласен с тем, что в пацана, который не расстается с мячом, вообще нужно вкладывать деньги. Никто не считает, что у него вообще есть будущее. Такой малец скорее услышит, что мается ерундой, особенно если его семья живет в регионе и едва сводит концы с концами. «Брось мяч и иди работай», вот что ему скажут, потому что вокруг нет никого, кто оценил бы его таланты по достоинству. Обучение в «Академии Футбола» с постоянным проживанием далеко не каждой семье по карману. Люди у нас не ценят футбол, не считают его… тяжелой работой. Не считают, что достоин быть чье-то мечтой.

В голосе Тимура появляются металлические нотки, и он неосознанно сжимает руки в кулаки.

Если бы он видел себя со стороны, то понял бы, почему я выбрал его. Именно за самоотверженность делу, которое любишь всем сердцем. Я знаю, что его отец не поддерживает его увлечения. И никогда не поддерживал, пусть и оплачивал обучение в Англии.

— Вот поэтому я и выбрал тебя. За то, как ты горишь своим делом.

Он смотрит на меня с удивлением.

— Я отдам тебе «Солар-ИНК» в краткие сроки за символическую плату сейчас, с кредитом на погашение, и так далее, и тому подобное. Ты видел бумаги и это не шутка и не розыгрыш. Я знаю, что все свои сбережения ты отдал на развитие своей команды. И больше ни один спонсор не хочет помогать тебе, потому что не видят в этом выгоду или перспективу. Или потому что кое-кто объяснил им, почему этого делать не стоит. Я все это знаю.

Тимур переносит вес на другую ногу, едва скривившись от боли в пострадавшем колене.

— Но… В чем подвох? В чем твой интерес отдать работающий прибыльный бизнес черти кому и не требовать ничего взамен?

— Считай это благотворительностью. Из-за некоторых факторов я бы все равно потерял фирму через год. А так, она достанется тебе, и благодаря этому, ты сможешь поднять на ноги детский и юношеский футбол в регионах. Мне хочется в это верить.

— И все это за просто так?

— Нет, — я достаю конверт и протягиваю ему. — Там имя. Я хочу, чтобы ты воспользовался всеми своими связями, а они у тебя есть, учитывая твоего отца. И сделал так, чтобы перед этим человеком закрылись все двери. Никаких спонсоров, поездок и подарков. Никакого бизнеса. Это в твоих же интересах, поскольку эта женщина будет давить на тебя, когда узнает, что «Солар-ИНК» теперь принадлежит тебе. Но у нее не будет никаких оснований отбирать фирму, не переживай. Мой адвокат проведет сделку без сучка и задоринки и в самые краткие сроки.

— Так это… Месть? — он криво улыбается.

— Вроде того.

Тимур вертит конверт в раздумчивости, а потом прячет в карман пиджака.

— Поддерживая меня, ты можешь обрести влиятельных врагов, Николай. Ты ведь это тоже знаешь? Судя по тому, что ты выкопал про меня и спонсоров, которые боятся дать мне лишнюю копейку.

Тимур намекает на своего отца, который, конечно, не будет в восторге от того, что у сына, который упрямо шел за своей мечтой, теперь могут появиться средства, чтобы ее осуществить.

— Меня это не волнует, — пожимаю плечами. — Я не буду жить в России и сведу свои дела здесь к минимуму.

— Я сделаю все, чтобы удержать «Солар-ИНК» в своих руках.

В серых глазах Тимура вспыхивает решимость. Теперь я могу спать спокойно — мое детище поможет сотне мальчишек, и это лучший выход из всех, чтобы не отдавать фирму на распил Алене, жизнь которой значительно усложнится.

Эпилог

Четыре года спустя

Домой я возвращалась поздним вечером. Машина дребезжала на неровной красной дороге, а воздух вокруг звенел от мошкары. В Африке был разгар лета, но эта густая, как суп, жара для меня уже стала привычнее, чем московские скромные плюс двадцать, которые и летом-то называть странно.

В чемодане у меня с собой был домой диплом об окончании образования. Теперь я официально дипломированный специалист, и я очень рада тому, что Ник в свое время уговорил меня не бросать учебу. Да, в какой-то момент хотелось прекратить мотаться два раза в год на сессии. Особенно, когда я ждала нашу дочь. Мы назвали ее Алисой.

Тогда Ник полетел в Москву со мной и массировал поясницу, которая просто отваливались от многочасовых сидений на экзаменах.

После экзаменов мы остались в России еще на месяц. Рожали мы тоже в Москве.

А еще мне нужно было все-таки встретиться с мамой. Она имела право увидеть внучку, учитывая, что мы не собирались жить в России после родов.

Наша встреча прошла не так хорошо, как хотелось бы. Даже несмотря на то, что мы не виделись несколько лет.

Маме не понравился Николай буквально с порога, хотя я не представляла, как такое вообще возможно. Но после того, как она узнала нашу с ним разницу в возрасте, ничто не могло изменить ее мнения. Она не дала ему даже шанса.