Невеста моего сына

— Потому что тебе не нужно ничего делать. Достаточно только продолжать делать то, что ты делаешь.

Он крепче обнял меня.

— Неужели этого достаточно?

— Более чем. Ты сделал из меня нормального человека, Ник. Твоя любовь, внимание ко мне собрали меня по осколкам. Я никогда и никому не рассказывала об этом в Москве. Даже Адаму. Он не знал, а я никак не пыталась исправить наши отношения. Всегда держала какую-то дистанцию, потому что просто не умела иначе. За девятнадцать лет меня почти никто не любил, Ник. Ты первый.

— Господи…

Он сжимает мое лицо обеими руками.

— Прости, что я был с тобой…  Тогда. Так груб. Боже.

— Ты не знал.

— Я люблю тебя. И буду повторять это каждый день, если нужно. Дважды в день. Да хоть каждую минуту. Ты самое лучшее, что случалось со мной, Саша. Я не жил до встречи с тобой, ты особенная. Лучшая. Невероятная.

— Спасибо.

— Я люблю тебя.

— Ты говоришь это уже в третий раз за полчаса!

— Я слишком долго молчал об этом раньше.

Глава 42. Одинцов

— Это единственный вариант.

За панорамным окном офиса в «Москва-Сити» сегодня солнечно. А Рома, как и обещал, все-таки нашел единственную лазейку, как не допустить передачу акций Алене.

Его он мне и озвучил.

Встаю рывком из-за стола и иду к окну. Красивый вид над городом помогает отвлечься, но не сильно. От реальности не убежать. Адам связан по рукам и ногам подписанными бумагами, и все на что, я могу надеяться, это только год отсрочки. Оказалось, что мой сын не может передавать акции до тех пор, пока ему не исполнится двадцать один. А в день, когда я познакомился с Сашей, ему исполнилось двадцать.

Я сморю на город, который никогда особо, по сути, не любил. При виде небоскребов, машин, очередей и пробок я ощущал только раздражение. Как и в те дни, когда садился на самолет и возвращался в цивилизацию. Но раньше у меня и не было причин окончательно рвать с миром дорогих костюмов и деловых встреч.

А теперь я не могу принимать такое решение в одиночку.

— Я понял. И мне надо это обсудить с Александрой.

Исаев быстро берет себя в руки и все-таки не меняется в лице. Но я и так знаю, что он наблюдает за моими отношениями с бывшей девушкой моего сына с изрядным любопытством.

Закрыв папку с документами, Рома прочищает горло и произносит:

— Как твой адвокат, должен предупредить, что составление брачных контрактов, например, занимает кучу времени.

— Учту, — улыбаюсь я.

Дорога до дома снова занимает очень много времени. Погода к тому времени снова портится, идет серый холодный дождь. Мне не хватает лета, горячего ветра и свободы. И чем дольше я сижу в машине, глядя на ползущий поток машин, тем сильнее понимаю, что давно должен был поступить именно так, как и решил сегодня в кабинете Исаева.

Саша уже дома. Она выбегает мне навстречу с босыми ногами, в одном халате. Обнимаю ее, вдыхая запах персиков, а она уже мчится обратно. Сегодня ей нужно больше времени для сборов.

Из всей стопки пригласительных я выбрал одно — и сегодня мы идем именно туда.

Иду в спальню, тоже принимаю душ и оттуда прямиком в гардеробную. Костюм уже доставили. Слышу, как Саша прощается со стилистом в прихожей, пока одеваю боксеры, носки и брюки. Она входит в спальню, когда я уже застегиваю пуговицы рубашки. Но стоит мне поднять на нее взгляд, как пальцы перестают меня слушаться.

На ней ничего нет, кроме бриллиантовых украшений и каблуков.

Не говоря ни слова, она берет коробочку с запонками и касается второй рукой моего запястья.

— Всегда мечтала сделать это именно так, — произносит она ярко-красными губами.

Ее платиновые волосы уложены в красивую прическу, которую я неминуемо испорчу, если сейчас разверну к себе спиной и уложу животом на тумбочку.

Саша медленно застегивает одну запонку, потом — вторую. Разворачивается, но я успеваю поймать ее за талию. Раньше, чем она успевает сказать хоть слово, целую ее в шею, потом кусаю. И чувствую, как она начинает дрожать в моих руках. Я полностью одет, а на ней нет даже трусиков.

Веду пальцами между ее ног, наслаждаясь тем, какая она влажная для меня. И произношу:

— Будь сегодня без трусиков.

— На моем первом балу в высшем свете? — шипит она. — Ты издеваешься?

— Я же пойду туда со стояком, — пожимаю плечами, продолжая ее медленно поджаривать. — Сделай сюрприз на этот раз именно для меня.

— Ох! — она цепляется за мои плечи, но я убираю руку. Провожу ею по волосам и вижу, как темнеют ее глаза.

— Как мне смотреть на твои руки и не думать об этом?

— Так же, как я смотрю на твои губы, и не думаю о том, что ты умеешь ими делать.

— Ты невыносим.

— Иди одевайся, Золушка. Не то опоздаешь на свой первый в жизни бал.

Я остаюсь смотреть, как она одевается, одновременно с этим представляю, как буду все это снимать с нее, когда мы вернемся.