Невеста моего сына

— Я пока не готов видеть вас вместе. Заезжать в гости, как будто ничего не было… Просто мне нужно было услышать это от тебя. Когда я увидел ее потерянную и плачущую, то понял, что желаю ей счастья. Несмотря ни на что. Просто… Мне нужно время, пап. Ладно?

Киваю.

— Я разберусь с делами и уеду ненадолго из Москвы. А потом посмотрим.

Он останавливается напротив и протягивает  мне ладонь, но я вместо этого прижимаю его к себе и хлопаю по плечу.

— Ты мой единственный сын, Адам.

Сын вдруг отстраняется, отворачивается, и я вдруг слышу, как он неожиданно громко шмыгает носом.

— Другого отца у меня тоже не будет… Прости меня за то, что я сделал. Прости, что разозлился. Ты всегда прощал мне все, что бы я ни делал. Всегда был горой за меня. А я не простил тебе единственной ошибки.

Адам криво улыбается.

— Но и ты еще не настолько старый, пап.

Глава 41. Саша

Мне невероятно жарко и, еще не до конца проснувшись, первым делом отбрасываю в сторону одеяло, стягиваю с себя носки и штаны. И только коснувшись верхней одежды, с удивлением смотрю на незнакомый длинный батник.

Это не моя вещь, и воспоминания о вчерашнем вечере стремительно обрушиваются на мою голову. Это батник Ника, и я с улыбкой оборачиваюсь к нему.

Я не забыла о своем обещании, но Ник еще спит, так что я выбираюсь из постели первой и иду на кухню пить воду. Хотя по дороге заворачиваю в ванную и сначала чищу зубы. Я точно выспалась и еще очень голодна, ведь вчера осталась без ужина.

К стакану с водой я тянусь только, когда на плите уже скворчит яичница-болтунья с помидорами, которой я занялась раньше. Голод оказался сильнее. Кофе тоже на подходе.

И тогда же на мою талию ложатся его руки.

— Доброе утро, — жаркий шепот опаляет шею. — Тебе потрясающе идет мой батник. И твои голые ноги…

Вторая рука отпускает мою талию и медленно скользит по бедру вверх, очерчивает мышцы и выпирающую косточку.

— Голодный?

— По тебе — всегда.

Улыбаюсь. И понимаю, что счастлива. Такое новое и пронзительное чувство, от которого аж покалывает в носу.

— Я люблю тебя.

От неожиданности я роняю лопатку, которой перемешивала яйца на сковороде. Мы с Ником моментально отскакиваем в разные стороны. Завтрак угрожающе шипит и дымится, но мне больше нет до него никакого дела.

— Что ты сказал?

Ник с кривой улыбкой выключает огонь под сковородой и накрывает ее крышкой. Поднимает лопатку и кидает в раковину и только потом подходит ближе, снова замыкает меня в свои объятия и произносит, четко и глядя мне в глаза:

— Я люблю тебя, Александра. Всем своим черствым стареющим сердцем.

По блеску сапфировых глаз понимаю, что он издевается.

— Ты не старый, — неуверенно отзываюсь.

— Но черствый? С этим ты не споришь.

— Есть такое. Ты чувствуешь себя обязанным признаться в любви?

— Чего? — его глаза едва не вылазят из орбит.

— Ну, я призналась тебе первой, и ты теперь просто признаешь мне в ответ из вежливости?

Он откидывает голову и хохочет.

— Из вежливости? — повторяет он. — Господи, из вежливости я обычно говорю «Будь здорова», когда ты чихаешь, но уж точно не признаюсь в любви. Это правда, Саша. Я люблю тебя. И говорю это не из вежливости. Это так.

— То есть… Выходит, это правда?

— Самая настоящая.

Вчера домой меня привез Адам, а сегодня… Ник решился. Не могу не связывать вместе два этих события, а раз уж сегодняшнее утро мы начали с откровений, то произношу:

— Почему сегодня? Почему ты решился? Что… случилось вчера?

Ник не мрачнеет и не отводит взгляд. По-прежнему смотрит на меня честным открытым взглядом, целует в лоб и отвечает:

— Давай я накрою на стол и расскажу.

Пока мы едим болтунью, я узнаю, что «они поговорили». Адам сожалеет о содеянном, но ему нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что теперь мы пара.

Мне, впрочем, тоже.

Я впервые слышу от Ника, что мы — пара.

Конечно, мы живем вместе, но я думала, что Одинцову так будет просто удобнее, что я всегда буду рядом, ведь он ужасно занятой. А получается… Мы вместе, потому что мы пара!

И он любит меня.

— Выходит… Ты теперь мой парень?

Ник давится яичницей и снова смеется, а после закрывает лицо руками.

— Невероятно, но да. Вот такой вот черствый и на двадцать лет тебя старше.

— Ты же знаешь, что возраст для меня ничего не значит.

— Не  могу похвастаться тем же, но я пытаюсь следовать твоему примеру. Ты вчера тоже обещала рассказать, что случилось… Но я не хочу торопить тебя, Саш. Если ты не готова или тебе нужно еще время…

— Я готова, — прерываю его я. — Готова рассказать, что все эти дни я задерживалась, потому что посещала психолога. И она сказала, что я могу тебе все рассказать, когда буду готова. Так вот, еще вчера я поняла, что время пришло.

Ник замирает с вилкой в руке.

— Психолога?... Я думал, у тебя другой!

Настал мой черед смеяться. В мире нет никого такого же, как он. Неужели он этого не понимает?