Невеста по фотографии

За работой Подыль каждую свободную минутку проверяла Чонхо на заднем дворе. Почти двухлетний малыш хотел сбежать из привычного дворика. По мере того, как исчезала боязнь незнакомых людей, росло любопытство, с которым невозможно было совладать. Подыль боялась, что сын, гуляя по саду, начнет трогать цветы и деревья. Взращенный тремя садовниками сад был гордостью мистера Робсона.

Отвлекшись от глажки, Подыль вышла во двор и обомлела. Чонхо нигде не было видно. Девушка выбежала со двора, оставив в прачечной утюг. Со стороны сада доносился плач Чонхо. Побежав со всех ног, Подыль увидела, что на игровой площадке сопят близнецы Робсонов, а рядом на земле плачет ее сын. Вокруг детей были разбросаны велосипеды. Видимо, попав во внутренний двор, Чонхо решил прокатиться на велосипеде, но близнецы ему помешали и разгорелся спор. Девушка переживала больше не за плачущего сына, а за велосипед. Он, должно быть, стоил дороже, чем машина, а значит, если Чонхо его сломал, им придется очень несладко.

– Чонхо!

Обернувшись на голос мамы, ребенок заплакал еще горестней. По его виску текла кровь.

– Как же так?!

Подыль подбежала к ребенку и обняла его. Рана зияла прямо рядом с глазом. Рыдая, ребенок указал в сторону близнецов. Из ладони одного из братьев выпал волчок. Запинаясь, Чонхо проговорил, что они били его этим волчком. При мысли, что достаточно было одного неверного движения, и мальчишки могли выколоть ее сыну глаз, сознание Подыль помутилось, и ее обуял гнев.

– Вы правда били моего мальчика? А ну-ка говорите! Вы чуть глаз ему не выкололи! – неожиданно для себя закричала Подыль на близнецов.

Как только один из мальчишек заплакал, второй присоединился к брату.

На переполох прибежали миссис Робсон и Мэрика. Подыль думала, что хозяйка отругает близнецов за то, что они ударили Чонхо. Ну, или хотя бы извинится, увидев плачущего ребенка в крови. Однако вместо этого миссис Робсон упрекнула Чонхо в том, что он вышел за ограду и зашел в сад. Выражение лица женщины было холодным, а от доброй улыбки, которой она одарила Подыль за вышивку, не осталось и следа. Встав подле мамы, близнецы показали Чонхо язык. Это привело Подыль в еще большее негодование, она перестала обнимать ребенка, вышла вперед к миссис Робсон и сказала:

– Вы не видите, что у него по лицу течет кровь? Даже ежель он совершил, как вы говорите, ошибку, зайдя во внутренний двор, вам что, двор дороже человека?

Чонхо, которого мама вытолкнула вперед, заплакал при виде тети-хаоле еще громче. Окинув Подыль презрительным взглядом, миссис Робсон сказала что-то Мэрике, после чего повернулась и ушла, забрав с собой близнецов. Возмущаясь, Подыль взяла на руки Чонхо и вернулась в прачечную. Умыв мальчику лицо, она обнаружила, что рана была хоть и маленькой, но глубокой. Глубже нее зияла рана в сердце Подыль. Ей было в сто раз больнее, чем при виде шрама на спине Тхэвана.

– Как же так? Наверное, теперича будет шрам.

Ей хотелось посидеть в обнимку с испуганным Чонхо, но дел еще было много.

– Чонхо, мама попозже купит тебе что-нибудь вкусное. А сейчас ей надо работать, потому поиграй там. И впредь тебе больше ни в коем случае нельзя ходить во внутренний двор. Хорошо?

Уговорив Чонхо и отпустив его играть, Подыль снова взялась за утюг. Но, перед тем как уйти домой, Подыль вместе с заработной платой за все время работы получила известие о том, что ее уволили.

Безмолвно встряхнув и посадив Чонхо на спину, Подыль медленно плелась домой. Всю дорогу она сожалела, что не попросила дать ей шанс. Ведь сложно было найти такую же хорошую работу. И все же ей было обидно, что ей не удалось отругать миссис Робсон еще сильнее.

Подыль нашла новую работу. Она устроилась в гостиницу «Хесон», в которой ночевала по прибытии на Гавайи. Говорили, что дочь хозяйки гостиницы, которая ей во всем помогала, вышла замуж, а сама женщина мучилась со спиной, поэтому им срочно требовались рабочие руки. В обязанности входили уборка комнат гостей и стирка постельных принадлежностей и полотенец. Когда Тхэван, вернувшись со встречи с хозяйкой гостиницы, которая тоже состояла в Батальоне независимости, рассказал об этом Подыль, она так загорелась этой мыслью, что даже жалела, что на дворе уже ночь.

На следующий день Подыль вышла из дома вместе с Тхэваном. Путь до офиса на улице Север-Кукуи лежал как раз через гостиницу «Хесон», поэтому муж пообещал подвезти ее на велосипеде. От гостиницы до офиса было не больше десяти минут ходьбы.

Подыль села на велосипед сзади, держа Чонхо впереди себя. Когда они поехали, разрывая ветер, девушку охватило чувство, словно они на семейной прогулке. Ей вспомнилось, как они, приехав в Гонолулу и обустроив магазин, катались с мужем на велосипеде вдоль пляжа Вайкики. Так же, как и тогда, ее переполняла надежда на новую жизнь. Чонхо восторженно пищал. Жаль, что дорога была такой короткой.

– Намучился, поди, нас двоих везти, – сказала Подыль, слезая с велосипеда перед гостиницей.

– Кто-то весь день так людей возит, а мы проехали всего ничего, так что какие мучения? – обливаясь потом, ответил Тхэван.